Мерецков. Мерцающий луч славы

Мерецков, ничуть не смущаясь, заявил, что сам он и раньше не ездил в Кремль, а бывал там, когда его вызывали.

— А почему не принесли мне план создания механизированных корпусов?

Мерецков объяснил, что проект плана с его поправками он подготовил, собрался было доложить его вождю, но Жуков сказал, что сам это сделает.

— Пока он мне его не принёс, — хмуро вымолвил Сталин. — Но насчёт мехкорпусов я с ним беседовал. Он хочет иметь их вдвое больше, чем намечено. Я в тупике и не знаю, как быть.

— Мою точку зрения, вы, товарищ Сталин, знаете, — сдержанно заявил Мерецков. — Я от неё не отступился. Сейчас у нас новых танков крайне недостаточно. Из чего же создавать корпуса? К лету этого года планируемые мехкорпуса не будут готовы, а к сорок второму году они, пожалуй, появятся, хотя само по себе предложение Жукова заманчиво.

— По-вашему, когда мы сможем вдвое увеличить число мехкорпусов? — спросил вождь.

— К сорок третьему году, не раньше, и то если танковая промышленность не сдаст своих позиций в их производстве.

Сталин откашлялся.

— Вячеслав Михайлович уверяет меня, что пребывать вне войны до сорок третьего года мы не сумеем, и я разделяю его мнение. Нас втянут поневоле. Но, возможно, до сорок второго года этого не случится. А порядок формирования и ввода в строй механизированных корпусов мы будем ещё обсуждать. На что сейчас хочу обратить ваше внимание, — продолжал Сталин, — обучение войск! Политбюро считает, что Наркомат обороны мы усилили, возвратив вас туда, и мы ждём от вас, Кирилл Афанасьевич, активной деятельности. Чем вы намерены заняться?

Мерецков сказал, что совершит ряд поездок по военным округам, чтобы посмотреть, как и чему там обучают войска.

— Разумное решение, — одобрительно произнёс вождь. — Только будьте весьма строги к тем командирам и начальникам, кто плохо обучает войска. Принимайте меры на месте, у вас для этого есть все полномочия.

Мерецков понял, что приём окончен и он может идти. Он поднялся с места и, глядя на Сталина, сказал:

— Я начну свою работу с Ленинградского военного округа.

— У вас там есть крепкая поддержка — Жданов, так что действуйте!

Учения в Ленинградском военном округе, которым руководил генерал Попов, прошли успешно, и Мерецков остался ими доволен. Попова Кирилл Афанасьевич знал давно как вдумчивого военачальника, и хотя тот недавно принял округ, но успел сделать немало полезного.

— Маркиан Михайлович, ты меня порадовал, — весело произнёс Мерецков. — Командиры действовали на учениях по-боевому и поставленные задачи решили правильно. Хочу посоветовать наладить более тесное взаимодействие с Балтийским флотом. Флот здесь большой, и флот сильный. Пехота хоть и царица полей, но без боевых кораблей и судов ей водные преграды не преодолеть.

Попов был не робкого десятка, но человек самокритичный.

— Перед учениями я собирался побывать в штабе у адмирала Трибуца, но не смог и теперь сожалею, — признался он. На его скуластом лице появилась печаль. — Надо было на учениях высадить пару морских десантов, да не выгорело. — Он огорчённо вздохнул. — Тут вы правы на все сто процентов, и я не смею возражать. Учту на будущее.

— А сам Трибуц на тебя не выходил?

— Нет.

— Я поговорю с наркомом Военно-Морского Флота адмиралом Кузнецовым, — пообещал Мерецков. — Человек он молодой, но моряк отменный и найдёт что посоветовать Трибуцу. — Кирилл Афанасьевич помолчал. — Скажи, Маркиан Михайлович, какова ситуация на границе, тихая?

— Никак нет, — передёрнул плечами генерал. — Немецкие самолёты часто нарушают наше воздушное пространство, а сбивать их нам категорически запрещено. Отчего вдруг так?

— Товарищ Сталин считает, что из-за этого могут возникнуть трения с Германией, с которой, как тебе известно, мы заключили Пакт о ненападении, — пояснил Мерецков.

Попов не сдержался и заявил, что дело идёт к войне, неужели там, наверху, этого не видят?

— Поверьте, Кирилл Афанасьевич, у меня душа болит…

— У тебя ли одного, Маркиан Михайлович? — В голосе Мерецкова прозвучал укор, и у генерала недобро заныло сердце.

Мерецков стал собираться в дорогу. Он даже не принял приглашения командующего поужинать, сославшись на то, что его ждут в Киевском Особом военном округе.

Перелёт на «кукурузнике», как называли в войсках небольшой самолёт, занял всего час. Командующий Округом генерал Кирпонос в это время был во Львове, и обстановку Кириллу Афанасьевичу доложил начальник оперативного отдела штаба генерал Баграмян. Обобщая сказанное, Иван Христофорович заявил:

— Немцы сосредоточивают свои войска у нашей границы, товарищ замнаркома. Полагаю, это не к добру. Вчера я был у пограничников и всё это видел.

— Тогда и я хочу всё это увидеть, — улыбнулся Мерецков.

— Сомневаетесь? — усмехнулся в усы Баграмян. Он сто ял перед Кириллом Афанасьевичем высокий, его скуластое лицо было напряжённым, такое же напряжение читалось в лучистых глазах.

— Нет, но коль мне надлежит проинформировать руководство, я должен сам посмотреть и оценить ситуацию. Такое у меня правило.

— Хорошее правило! — вырвалось у Баграмяна. — Придётся и себе взять его на вооружение.

17