Мэри Джейн

– Но в итоге вы вышли замуж за доктора, а не за рок-звезду.

– В колледже Ричард играл в рок-группе. Он учился в университете Джона Хопкинса, а я в Гуше[17]. Когда он поступил в медицинский, он бросил музыку, а я бросила учебу, чтобы выйти за него замуж.

– Вы расстроились, что он не остался в группе?

– Не так сильно, как мои родители. – Миссис Коун выудила стручок фасоли из кастрюли и откусила половину.

– Они хотели, чтобы вы вышли замуж за рок-музыканта?

– Нет, но они не хотели, чтобы я выходила замуж за Ричарда. Медицина роли не играла. – Она пожала плечами.

– Почему? – Курицу пора было вынимать, но этот разговор казался мне очень важным, и я не хотела отвлекаться.

– Да потому что он еврей! – рассмеялась миссис Коун.

Я хотела посмеяться вместе с ней, но не понимала, что здесь смешного. Не зная, как реагировать, я надела прихватки, после чего открыла духовку и вынула курицу.

– Значит, вы не еврейка?

– Куда там. Я из семьи пресвитериан. Выросла в Оклахоме.

– Ого… – Оклахома звучала довольно экзотично. Я никогда не встречала никого из Оклахомы. Что уж говорить о пресвитерианке, которая вышла замуж за еврея. Интересно, как бы мои родители отнеслись к наполовину еврейской семье, и было ли бы им легче принять ее, нежели целиком еврейскую? Считали ли родители миссис Коун, что у евреев другая физиогномика, как считали в моей семье? Но доктор и миссис Коун были похожи друг на друга больше, чем мои мама и папа. Если задуматься, то это скорее они выглядели как представители разных пород: мама – оратор и деятель; папа – молчаливый читатель газет. Между Коунами царило взаимопонимание, и они выглядели счастливыми. Они были разными образцами одной модели.

– Вот тебе и «ого», – улыбнулась мне миссис Коун.

– Мы ходим в пресвитерианскую церковь Роленд-Парка. Я пресвитерианка.

– Я знаю. Шеба рассказывала. Она считает, что мы все должны сходить на вашу службу в воскресенье.

– Это было бы так здорово! – расплылась я в улыбке, но миссис Коун только стиснула зубы. Как если бы мысль об этом причиняла ей боль. – Если хотите, конечно.

– Я стараюсь избегать церкви. Но если Шеба действительно захочет пойти… Поживем – увидим. – Она снова пожала плечами.

Я попыталась представить Шебу и миссис Коун в длинных светлых париках в моей церкви. У меня не получилось. Никто не приходил в таком виде в пресвитерианскую церковь Роленд-Парка. Я достала сервировочное блюдо, которое мы с Иззи вымыли несколько дней назад, когда разбирали кухонные шкафы, а затем переложила на него курицу из формы для запекания, выкладывая каждый кусочек румяной корочкой вверх. Дольки апельсина были горячими, но я кое-как собрала их со дна формы кончиками пальцев, чтобы аккуратно украсить ими курицу. Готовое блюдо выглядело как картинка из кулинарного журнала, и миссис Коун, наверное, согласилась бы со мной, потому что она любовалась им вместе со мной и снова выглядела счастливой.

– Какие это травы? – миссис Коун потыкала пальцем в курицу, а затем сунула палец в рот.

– Розмарин, чеснок, тимьян и соль. Все специи сыпала Иззи. – Точно так же, как я сыпала специи в блюда своей мамы, только она заранее отмеряла порции, прежде чем подпускать меня к ним.

– Мэри Джейн, – сказала миссис Коун, – нам тебя подарила сама судьба. – Она наклонилась и поцеловала меня. Я уже начинала привыкать ко всем поцелуям, которые так щедро раздавали в этом доме.

Я взяла блюдо с курицей и отнесла его в столовую. Иззи стояла на стуле, Шеба стояла рядом с ней. Вдвоем они держали зажженную спичку, зажигая свечи в высоких серебряных подсвечниках.

– Сегодня ужинаем при свечах! – воскликнула Иззи.

– Какая красота. – Я поставила блюдо на стол.

В столовую вошла Миссис Коун с миской риса в одной руке и стручковой фасолью в другой.

Шеба посмотрела на курицу.

– Нет, вот где красота.

– За специи отвечала Иззи.

– Я сыпала розу Марины! – закивала Иззи.

– Розмарин.

– РОЗМАРИН!

– Беги, позови отца и Джимми. – Миссис Коун опустила Иззи на землю и легонько шлепнула ее по попе, придавая ей ускорение. Иззи выбежала на улицу, а миссис Коун подошла поближе к Шебе, и вдвоем они стали шушукаться о событиях этого дня, о городе, который они посетили, о маленькой гостинице, которую видели, о ресторане, который им обеим понравился. Их голоса были тихими и мурлычущими, как будто они разговаривали во время открывающих титров в кинотеатре. Я делала вид, что поправляю приборы на столе, но на самом деле пыталась тихонько подслушивать их разговор.

Вошли доктор Коун, Джимми и Иззи. Иззи и Джимми издавали визгливые мартышечьи звуки, как если бы они были в джунглях и могли общаться только при помощи гласных: ииии уууу ииии! Доктор Коун хмурился. Он выглядел усталым и, возможно, сердитым.

Джимми воздел руки над курицей, как проповедник, и сказал:

– Господь милосердный! Что Мэри Джейн и Иззи приготовили для нас сегодня?!

– Курицу с розой Марины!! – крикнула Иззи. Она захлопала в ладоши и запрыгала на одном месте.