Мэри Джейн

– Курицу с розой Марины! Что ж, это требует хвалебного гимна. – Джимми вышел из столовой, и Иззи побежала за ним. Остальные расселись за стол по своим обычным местам.

Доктор Коун потянулся за курицей, но миссис Коун его одернула:

– Нет, дорогой! Подождем, пока все сядут.

Доктор Коун раздраженно хмыкнул, но руку убрал. Он откинулся на спинку стула и стал дожидаться возвращения Джимми и Иззи.

– Как тебе наши прически? – спросила Шеба.

– Те же самые, которые были у вас сегодня утром? – уточнил доктор Коун.

– Возможно. – Миссис Коун откинула волосы через плечо в стиле Шебы и подмигнула.

Но доктор Коун явно был не в настроении баловаться.

– Я голоден, – проворчал он.

– Расслабься, – сказала миссис Коун.

– Или зажигай[18], – добавила Шеба, и они с миссис Коун рассмеялись.

Я не поняла юмора, но и доктора Коуна, похоже, шутка тоже не позабавила.

– Как долго нам еще дожидаться эту песню? – Он забарабанил пальцами по столу, и в этот самый момент, словно по волшебству, Джимми вошел в комнату вместе с Иззи, которая сидела у него на плечах. Гитара на пристежном ремне висела у Джимми за спиной, а его руки лежали на лодыжках Иззи.

– Песня для наших гостей! – объявила Иззи. Доктор Коун все еще выглядел то ли голодным, то ли сердитым. Я забеспокоилась, вдруг это я сделала что-то не так.

Я встала и помогла Иззи слезть со спины Джимми. Затем усадила ее к себе на колени.

Джимми поставил одну ногу на стул, положил гитару на колено и начал бренчать по струнам и петь. Я узнала песню Кэта Стивенса, которую мы разучивали в школьном хоре.

– Рассвет занялся-я…

Шеба молниеносно подключилась и продолжила петь вместе с ним. Затем она наклонилась ко мне и ущипнула за руку, уговаривая меня присоединиться. Я посмотрела на доктора Коуна, который сидел, нахмурившись и скрестив руки на груди.

– Давай, Мэри Джейн. Без тебя у нас не будет трехчастной гармонии, – попросила Шеба, и я отвела взгляд от доктора Коуна и вступила:

– Хвала всем поющим…

Миссис Коун повернула голову в мою сторону. Доктор Коун поднял взгляд на меня. Его лицо немного разгладилось.

Когда песня закончилась, все захлопали в ладоши. Джимми прислонил гитару к стене и сел за стол.

– Я чувствую столько благодарности. Я так благодарен тебе, Ричард.

– Я благодарна за голос Мэри Джейн. – Шеба положила руку мне на колено и добавила: – Если бы я была не я, я бы тебе завидовала.

Я улыбнулась и начала ломать голову над ее комплиментом. Имела ли Шеба в виду, что она была настолько уверена в себе, что единственный вариант, при котором она способна испытать зависть к другому человеку – это если бы она сама была другим человеком? Возможно, такая слава, как у Шебы, давала столько преимуществ, что пропадал смысл в желании очутиться в шкуре другого человека. Я же уйму времени провела, фантазируя о том, каково это – быть кем-то другим. В школе я наблюдала за популярными девчонками с завитыми на бигуди волосами и накрашенными блеском губами и думала, как здорово было бы быть одной из них, сидеть вместе с ними в столовой, смеяться и встряхивать волосами. Но теперь, когда я познакомилась с Шебой, эти девочки казались такими же обычными и земными, как… как я.

Доктор Коун что-то говорил. Я вынырнула из своих размышлений как раз в тот момент, когда он сказал:

– Джимми, ты должен всем рассказать, что сегодня произошло.

– Что-то произошло? – В голосе Шебы зазвенело напряжение.

– Одну минуту. Ричард, что случилось? – тоже насторожилась миссис Коун.

– Может, сначала поужинаем? – сказал Джимми. – Мы сегодня не обедали.

– Ты что, не ел сегодня сладкий попкорн? – удивилась Иззи.

Джимми взял кусок куриной грудки и положил себе на тарелку.

– Сегодня было слишком много ГАДКОГО, поэтому пришлось обойтись без СЛАДКОГО! Так что никакого попкорна.

Все накладывали себе еду как обычно, но в воздухе чувствовался разлад. Доктор Коун казался сердитым, Джимми, как бы компенсируя это, был чересчур весел, а Шеба и миссис Коун выглядели озадаченными и взволнованными. Иззи слезла с моих колен и заняла свое место по другую сторону стола, рядом с матерью.

Я пыталась абстрагироваться от происходящего. Я напоминала себе, что это, скорее всего, не имеет ко мне никакого отношения. Чтобы не наблюдать за взрослыми, я сконцентрировала все внимание на Иззи. Сначала я разрезала грудку на две части и положила половину Иззи, а половину себе. Потом я положила ей на тарелку ложку риса, к которому добавила три стручка фасоли. Мы договорились, что она все съест, пока готовили. Доктор и миссис Коун как будто совсем не обращали внимания на то, чем питалась Иззи, но я хотела, чтобы она росла по возможности здоровым ребенком, поэтому взяла за правило каждый день скармливать ей что-нибудь зеленое.