Мэри Джейн

Я натянула телефонный шнур и сползла на пол. Звук отсюда казался только громче – видимо, он доносился прямо сквозь пол. Я снова встала, мой взгляд упал на кровать Коунов. Доктор и миссис Коун часто целовались, в губы, иногда я даже видела их языки. И их прикосновения выглядели так, что мой мозг не мог не думать о сексе, даже если речь шла всего лишь о кончиках пальцев доктора Коуна на пояснице миссис Коун. Я не хотела садиться на их постель. Я не хотела, чтобы мое тело касалось их простыней. Я невольно представляла, как они занимаются сексом прямо на этих простынях и под ними. И все же мне нужно было как-то приглушить шум. Если бы моя мама услышала что-то подозрительное, она бы сразу села в машину и забрала меня домой.

Я взяла корпус телефона и прижала его к своему животу. Затем, словно перед нырком под воду, я сделала глубокий вдох и забралась в кровать Коунов, под стеганое оранжевое покрывало. Я натянула покрывало на голову. От него исходил землистый и теплый запах, как от мокрого полотенца, долго пролежавшего в закрытой машине. На секунду стало тихо, а затем послышался тихий бас доктора Коуна. Я набрала последнюю цифру и помолилась: Пожалуйста, Боже, пусть никто не кричит, пока я говорю по телефону.

Мама ответила после первого же гудка.

– Мама, – прошептала я.

– Все в порядке? – Я представила, как мама стоит на кухне, ее прямую осанку, белый пол, вымытый так безупречно, что в кафеле можно увидеть свое отражение, утварь цвета спелого авокадо блестит от чистящего спрея.

Я заставила себя говорить обычным голосом.

– Миссис Коун сейчас очень плохо себя чувствует, и доктор Коун спросил, могу ли я остаться на ночь. Иззи испугана и очень расстроена. – Ложь четвертая. Самая сложная и многогранная из всех.

– Ее тошнит?

– Да.

– Химиотерапия, – сказала моя мама.

– Не знаю. Мне не говорят.

– Я подъеду и привезу тебе дорожную сумку с ночной рубашкой и зубной щеткой.

– Доктор Коун одолжил мне одну из чистых ночных рубашек миссис Коун. И дал совершенно новую зубную щетку и отдельный тюбик зубной пасты. – Когда мои подруги оставались у меня с ночевкой, моя мама просила их приносить зубную пасту с собой, так как считала, что не гигиенично прикасаться разными щетками к одному и тому же месту на тюбике.

– Но что ты наденешь завтра?

– Мне как раз нужно перестирать кучу одежды.

– Из-за рвоты?

– Да.

– Добавь пару столовых ложек отбеливателя, чтобы все продезинфицировать.

– Хорошо.

– Одежда не отбелится, если использовать меньше четверти стакана.

– Хорошо. – Я услышала приглушенный крик и прикрыла динамик рукой, потом закрыла глаза и снова помолилась. Видимо, Бог меня услышал, потому что мама ничего не услышала.

– Как курица?

– Всем очень понравилось. Сказали, что ничего вкуснее они в жизни не пробовали. – Наконец-то я могла сказать правду.

– Очень хорошо, дорогая. Я рада, что у тебя все получилось.

– Мама, мне нужно идти. Меня ждет Иззи.

– Я понимаю. Увидимся завтра в конце дня.

– Да. Спокойной ночи, мам.

– Спокойной ночи. Не забудь: всего две столовые ложки отбеливателя. И внимательно изучи этикетки на одежде, прежде чем класть что-либо в сушилку.

– Так и сделаю.

– Ты же знаешь, что нужно прочищать фильтр от ворса перед каждой загрузкой сушилки?

– Да, мам.

– Хорошо, Мэри Джейн. Спокойной ночи. – Мама повесила трубку прежде, чем я успела ответить.

Я откинула покрывало и вдохнула прохладный, чистый воздух. Затем скатилась с кровати и вернула телефон на прикроватную тумбочку.

Я задержалась в коридоре. Голоса теперь звучали спокойнее. Шеба и Джимми не кричали. И даже голос доктора Коуна звучал не так сердито. Я хотела удостовериться, что доктор и миссис Коун не против того, чтобы я осталась на ночь. И, возможно, миссис Коун могла бы одолжить мне одну из своих ночных рубашек. Две из них я постирала не далее, как сегодня.

На секунду до меня донесся голос миссис Коун, прежде чем снова заговорила Шеба. Я подошла к верхней ступеньке лестницы и медленно стала спускаться вниз. Ноги были как ватные, а сердце скакало, словно детская пружинка-слинки вниз по бесконечной лестнице.

Когда я приблизилась к гостиной, все четверо посмотрели на меня снизу вверх. Шеба лежала на диване. Она сняла парик, и по ее лицу была размазана черная тушь. Доктор Коун сидел в кожаном кресле. Он выглядел спокойным, но на его лице до сих пор застыла эта полусердитая гримаса. Джимми сидел на полу, опустив голову на кофейный столик. А миссис Коун, все еще в парике, сидела рядом с Шебой на диване. Вокруг них, на полу, столе, диване, везде, куда бы ни упал мой взгляд, валялись книги – все книги, которые раньше стояли на полках. Мы с Иззи хотели рассортировать их по алфавиту, но пока так и не добрались до этого дела. На мгновение мне пришло в голову, что этот хаос, возможно, облегчит нашу задачу.

– Иззи просит, чтобы я осталась с ней на ночь. Она напугана.

– Замечательная идея, – сказал доктор Коун.

– Можно одолжить у вас ночную рубашку?

– Конечно! – миссис Коун хотела было встать, но Шеба взяла ее за руку и потянула обратно на диван.