Мэрианн. Минуя войну

Эззиан говорил спокойно и проникновенно. Казалось он правда был уверен в своих словах.

— К чему вы клоните сейчас? Даже если представить, что я вам поверила. Карл мёртв, ровно как и Генри, Фрайфол больше не воюет с Крэйволом, так что есть все основания забыть о договорённости.

— Может и так. Но что мне делать с тем фактом, что вы пленили моё сердце?

Хотелось рассмеяться ещё раз и сказать какую-то колкость, но Эззиан выглядел действительно несчастным. Чуть подавшись вперёд, он обхватил одной рукой мою ладонь, а второй убрал прядь за ухо, задержав руку у лица.

— Боюсь что и здесь я бессильна. Моё сердце бесповоротно отдано другому.

— Роберт? — Я кивнула, намеренно отворачивая голову от ладони короля. — В таком случае мне остаётся только вдыхать воздух, что сорвался с ваших губ.

— Громко и пошло. — Снисходительно посмотрела я на короля. — Обыденные фразы, коими юнцы пытаются заинтересовать дебютанток.

— Простите мне, я слишком стар для оригинальных аллегорий, но любовь, как и боль, понятны на любом языке.

Сказав это, Эззиан поднёс мою ладонь к своим губам, но в последний момент прижал её к своей щеке, блаженно прикрыв глаза. Мне стало неуютно. Кроме того, появилось ощущение пристального взгляда. Неосознанно я огляделась по сторонам. Весь высший свет смотрел на сцену. Кроме пары пронзительных голубых глаз короля Герфельда, не сводящих свой взгляд с частной ложи напротив. А ведь я даже не знала, что Роберт тоже сегодня в опере. Сейчас же хотелось оказаться где угодно, только не здесь, только не под прицелом тоскливых глаз, отражающих боль и отчаяние всего мира. Зал взорвался овациями, восторгаясь окончании арии и представления. Пользуясь случаем, вырвала свою ладонь из цепких рук Эззиана. Переведя растерянный взгляд на сцену, увидела выходящих на поклон публике вокалистов. Когда обернулась снова на ложу Роберта, то там уже было пусто. Он ушёл не дожидаясь окончания.

В свои покои я входила в самых противоречивых чувствах. В частности не понимала, чего добивается Эззиан. Он же знает, что моё сердце бесповоротно занято и ничего не добьётся. Но правитель словно и не добивался чего-либо серьёзного, только показывал свою силу и вседозволенность. Вот это напрягало больше всего. Такого поклонения элите не наблюдала даже в Крэйволе.

За размышлениями не сразу заметила предмет на столе. Хотя он явно кричал о себе и своём присутствии. Из стола торчал кинжал. Знакомое отцовское лезвие было вогнано в столешницу на более, чем на треть. Это с какой силой и яростью нужно было вогнать клинок в стол?! Я встревожено подошла. Лезвие ножа прикрепляло к столу письмо. Даже без подписи, автор был очевиден. Нож был только у Роберта, с тех самых пор, как я спасла его из темницы родного княжества.

«Холодная, как лёд, прекрасная, как ночь… Дорогая Мэрианн. Я слишком много времени потратил на надежду воссоединить нас. Готовый перевернуть весь мир, верил, что вы любите меня. Даже наивно успел поверить, что вам нужно время и вы придёте сами, но… Но я вижу, как вы счастливы с другим. Не смею более мешать вашему беззаботному счастью и ограничивать свободу. Можете более не бежать. Я вас никогда не забуду и не трону, но и за пределами Герфельда вы меня больше не увидите и не услышите».

Надрыв и боль в каждом слове. Так умел только мрачный король Герфельда.

— «Вы меня больше не увидите и не услышите» — Повторила шёпотом последнюю фразу, которая была продублирована на трёх языках.

Вырвав из под ножа письмо, пробежалась ещё раз по тексту глазами. Прижав пергамент к груди, невидяще огляделась. Ни тёплое пламя свечей, ни изобилие бархата и ярких цветов в комнате не могло согреть разрастающийся по груди леденящий холод и отчаяние. Роберт видел нас с Эззианом в опере и решил, что мы вместе. Впрочем, и вне оперы мы слишком легко и близко общались с королём островов. Ближе, чем с простым союзником. Тёмный король отступил не потому, что я не терплю ограничений, а потому, что считает, что заинтересована другим.

Я лежала на широкой кровати, бессмысленно глядя в потолок. Уже давно прошло время завтрака, но не могла заставить себя встать и выйти из комнаты, ровно как и уснуть с прошлой ночи. Доигралась. Добегалась. Сломала. И обратиться не к кому, некому и поддержать. Все спрашивали, «зачем?!» и всем отвечала «вы не понимаете». Теперь не понимаю и сама. Да, меня всегда примут дома с распростёртыми объятиями. Буду сидеть в главном граде безвылазно, зарастая уютным мхом и плющом. Надо только наладить торговые взаимоотношения с Эззианом, чтобы всё работало без постоянного личного вмешательства и поддержания только удалённо, либо в крайних случаях послами. В конце концов, все нормальные состоявшиеся правители ведут переговоры через помощников, приезжая с личным визитом только в исключительных случаях. Только я вечно мчу не зная покоя. Рыжая Бестия. Подумав так, всё же встала с кровати и начала собираться.