Меридиан

— А они упорно тащат в настоящее технологии прошлого. Их ненависть к нам посконная, органическая. В значительной мере она направлена на меня лично. Я просто человек, а ребята мои — каждый на вес золота. А Минприрес — это система, и я даже не могу назвать имя моего врага. В Городе и Метрополии меня многие уважают. Интересно, какие жалкие ошметки останутся от моего авторитета, когда эта история закончится? Это расправа. Георгий со мной с января не разговаривает…

— Макс, все как-нибудь устроится.

— Твоему сколько, восемь? Погоди, скоро сам узнаешь, каково это, быть отцом взрослого сына. Ладно, давай вернемся к делу. Я уже голову сломал… Я заметил, что минприресовцы видоизменили телепортационные установки, сделали их больше, мощнее. Тут какая-то загадка. Если я правильно представляю себе технологию, конечный результат их работы — обогащенное золото, которое обычно транспортируют в маленьких опломбированных контейнерах.

— Эх, ты, святая простота… — горько улыбнулся Фёдор. — Вот сразу видно, непрактичный ты человек, Максим Евгеньевич. Соблазнился суетными мечтаниями, а о грубой жизни забыл.

— Ну, так напомни, за чем же дело стало.

— Я мыслю так: если конечный продукт будет вывозиться в маленьких емкостях, значит, нечто габаритное будет сюда завозиться. Завозиться, а не вывозиться, смекаешь?

Максим нетерпеливо кивнул.

— Если без нужды не множить сущности, то я думаю, это обыкновенная солярка.

— Что?!

— А усиленные установки нужны для переправки через озеро обычных закаточных бочек…

— Ох…

— Обычных, двухсотлитровых. А ваши установки для них не годятся. Если я правильно понимаю, чтобы капсула смогла всплыть после телепортации, ее объем должен быть не меньше трехсот или даже трехсот пятидесяти литров. Ваши же недостаточного размера да и по форме не подходят.

— Как же мы не подумали… — почти простонал Максим.

Фёдор по-доброму, совершенно не обидно рассмеялся.

— Да, промашка вышла. Понимаю. Трудно себе представить солярку в одном ряду с вареньями, соленьями, дамским трикотажем и прочим деликатным товаром. А солярка для нас — вопрос жизни, наши дизели — сердце Поселка. Да не расстраивайся ты! Мы оба родом из Кузбасса, где уголь всему голова. Самые большие ТЭЦ работают на угле, отопительный котел в богатом коттедже — на угле, печка в деревенском доме тоже на угле. А здесь угля нету. Понимаешь, Макс, нет совсем! И промышленной древесины тут тоже нет, семьям кочевников сушняка хватает, не более того. Я когда сюда приехал, тоже этого не понимал. Мой предшественник, когда дела сдавал, меня по этому вопросу просветил. Видел бы ты, какая грызня случается между главами поселков, и все из-за солярки.

— Федя, я осел, не утешай меня.

— Макс, ты со своими товарищами бывал у нас только летом, когда вопрос стоит не столь остро. А вот наступит зима… Дизели солярку жрут только так… Вот смотри, ты, наверное, думаешь, что в сезон у нас тут теснота и столпотворение, а зимой все иначе?

— А разве нет?

— Мы половину домиков закрываем до весны. Избушку на клюшку, лишь бы не топить, и продолжаем жить в прежней тесноте.

— Минприресовцам тоже понадобятся свет, тепло…

— А к мощностям Поселка их подключить невозможно, предъяви они хоть десять приказов. Дизели просто не потянут.

— Работа драг, гидромониторов, выпаривание амальгамы — это все требует энергии. Да, без солярки им никак не обойтись.

[1] Гидромонитор — устройство для разрушения горной породы водяной струей.

Глава 2. Бунт Фёдора Неряхина

— Фёдор Иванович! Можно к вам?

На пороге своего кабинета Фёдор обернулся, держа в руке полный чайник. По коридору к нему бежала Ольга Турдагина. Он посторонился, впуская гостью.

— Что у нас происходит? Это беспредел какой-то…

— Здравствуй, Оля.

— Здравствуйте, Фёдор Иванович, — смутилась девушка.

— Давненько тебя не видел. Недавно приехала?

— Ага. Это что же…

— Что-то в этот раз поздно, или так положено? Тебе ведь год осталось учиться?

Девушка постепенно отдышалась и успокоилась. Фёдор разлил чай по чашкам и пригласил ее за маленький столик.

— А теперь расскажи все спокойно. Мы никуда не торопимся.

— После экзаменов мы всем классом отдыхали на Мане[1], на местной турбазе. Так что домой я вернулась только два дня назад. Сначала мне показалось, что все идет как всегда. Мама с папой работают, с малявкой возятся…

— Кстати, как Фотиния? Давно ее не видел.

— Подросла. Уже пытается ходить.

— Так рано?

— Пока только держась за маму. Так вот, решила я вчера вечером на Мертвячье съездить, а там какие-то люди. Не наши, но и не существа из Метрополии. Копают. У них несколько бульдозеров. Кто они? Что вообще происходит?

Фёдор Неряхин приуныл. Как объяснить все молодой девушке, пылающей юношеским максимализмом? Конечно, делать это придется, но хотя бы не сегодня.

— Понимаешь, Оля, я и сам пока всего не знаю. Это люди с материка, собираются организовать у нас добычу полезных ископаемых.

Ольга смотрела на Фёдора со смесью недоверия и неодобрения.

— Я обязательно съезжу туда, — наконец сдался шериф. — И во всем разберусь. Прямо сегодня, обещаю.