Меридиан

— Знаете, вчера настроение было — хоть закапывайся, — сообщила она, устраиваясь на стуле. Максим Евгеньевич удивленно поднял брови, впервые Лида позволила себе выйти за рамки ролевых взаимоотношений «начальник-подчиненная». — Они приказали нам сдать все материалы. Что ж… Я уже сдала всю бухгалтерию по изготовлению, монтажу погружных установок и летним натурным экспериментам. Пускай читают. Хоть до песка в глазах… Или на даче печку растапливают, — невесело ухмыльнулась Лида. — Вот только на Севере родилась я, и я знаю тамошнюю жизнь. И в Мертвячье ныряла тоже я — не они! Этого-то они и не получат.

Честно и просто. Максим внутренне переменился, почувствовав вдруг, как делся куда-то его сегодняшний с таким трудом сдерживаемый сарказм. Возможно, дело просто в том, что по возрасту Лида гораздо ближе к нему, нежели все остальные ребята и девушки. Лида Метёлкина, прожившая двадцать лет среди Homo Arcticus, девушка, видевшая Красную Мглу, пришла к нему предложить помощь.

— Мне жаль, что они заполучили наши разработки, — продолжала Лида.

— Мне тоже. И там ведь не только установки. Я ребятам не рассказывал, чтобы еще больше не огорчать… В Новосибирске по нашему заказу успели сделать специальные бакены.

— В чем их особенность?

— Мы планируем… планировали запускать их в аномальные зоны. Совершив переход, бакен автоматически освобождается от кожуха с балластом и всплывает на поверхность. Он сразу же фиксирует координаты по спутниковой связи и затем, по мере необходимости, корректирует свое положение маневровыми двигателями.

— Хитро придумано!

— Работа в автономном режиме до трех суток, планируемая точность — полтора метра! — Максим Евгеньевич приуныл: — Вот только все это теперь не про нашу честь.

— А что станет с ребятами? Они рассчитывали, что участие в проекте будет зачтено как дипломная работа…

— Все остается в силе. Им останется только сдать госэкзамен.

— Как? Несмотря на провал всей затеи?

— Конечно. Пусть они не достигли цели, зато приобрели ценный опыт. Говоря по правде, опыт гораздо больший, чем я мог предположить.

[1] Лавров, Борис Васильевич — выдающийся советский хозяйственный руководитель, исследователь Арктики. Был председателем «Комсевморпути», внес большой вклад в строительство города-порта Игарка. Впоследствии обвинен в троцкизме и вредительстве, расстрелян 28 июля 1941 г.

Часть третья. Амальгама. Глава 1. Соседи

Фёдор Неряхин проснулся задолго до звонка будильника, но вставать не торопился. Больше не нужно каждое утро заглядывать в настенный календарь, борясь с искушением зачеркнуть еще один день прямо сейчас. Он никого не ждет. Примерно год назад, почти в это же время, они с Лёшкой ездили на рыбалку, смеялись, дурачились, жарили рыбу на огне… В это лето он не стал звать близких к себе. Уж лучше он сам наведается в Кемерово, когда все закончится.

Светлана отнеслась с пониманием. Лёшка принял новость с достоинством: не хныкал и не капризничал, но, понятное дело — обиделся. Воспоминание об этом больно кольнуло Фёдора. Ну, ничего… На зимних каникулах они все наверстают: и на лыжах покатаются, и на снегоходах, потом съездят на несколько дней в столицу. Фёдор вспомнил, как давно обещал сходить с сыном в зоопарк.

С каждым днем Неряхин становился все более мрачным и подавленным, а однажды дошло до того, что он достал из сейфа шерифский значок и прикрепил на куртку. Раньше он никогда этого не делал, потому что понимал северян и считал это чванством, способным скорее подорвать авторитет, нежели укрепить его. Но в последние недели демонстрация статуса стала почти единственным, что могло приструнить распоясавшихся гостей Поселка. И то, чем дальше, тем меньше.

А поскольку он никого не ждал, то и пригласил Максима Шишкова разделить свое скромное жилище. Максим приехал месяц назад, еще в мае, и планировал пробыть в Поселке до конца сезона. Нельзя сказать, чтобы эти двое мужчин испытывали друг к другу симпатию, но оба инстинктивно чувствовали, что наступили такие времена, когда каждому может понадобиться чье-то плечо, чтобы опереться. В общем, терпели друг друга. Были неизменно вежливы и аккуратны.

Стараясь не шуметь, Фёдор сел на кровати. Похоже, Максим Шишков проснулся уже давно, он сидел на раскладушке, держа на коленях небольшой ноутбук. Ничего удивительного в этом не было. Фёдор давно заметил, что Максим проводит за ноутбуком почти каждую свободную минуту, постоянно что-то изучая, читая, иногда делая записи. Ложился Максим очень поздно, а вставал вместе со всеми. Лишних вопросов Фёдор не задавал, по косвенным признакам он давно догадался, что помимо служебных неурядиц у Шишкова явно имелись проблемы в семье. Пару раз он случайно слышал, как Максим осторожно расспрашивал Полину о сыне. Складывалось впечатление, что они уже какое-то время не общались.