М и к и. А я и не скрываю.
И л ь я. Тогда почему же ты не хочешь с ней поговорить?
М и к и. Потому что полагаю, что у нас должны были бы писать о других, более необходимых и важных вещах, чем моя персона.
И л ь я. Но через очерк о тебе читатели увидят в ее репортаже этот город, людей, все, чем вы здесь живете.
М и к и. Это она может сделать и без меня.
И л ь я. Мики, ради бога, не смеши меня. Газете нужна фигура… Немножко сенсации… Такая статья и читается по-другому…
М и к и. А мне вовсе не надо, чтобы она делала из меня знаменитость.
И л ь я. Это уж ее дело. Пусть проявит свой журналистский талант.
М и к и. Нет, лучше не надо.
И л ь я. Мики! Я знаю, что ты безнадежно упрям.
М и к и. Я — Бенедик, сын своего отца.
И л ь я. Разумеется. Оставайся при своих убеждениях. Кстати, для ее репортажа ты с твоими убеждениями — именно то, что надо. Молодой герой — просто как с картинки!
М и к и. Знаешь что, Илья! Будем считать, что мы с тобой не говорили.
И л ь я. Нет, ты не имеешь права так со мной обращаться.
М и к и. С тобой? А при чем здесь ты, когда разговор идет о журналистке?
И л ь я. Ее зовут Вера.
М и к и. Вера? Ну и что? А ты…
И л ь я. Знаешь, Мики… Если уж тебя это так интересует… В конце концов мы — братья и можем быть откровенны.
М и к и. Так ты…
И л ь я. Это вполне естественно, я бы даже сказал — прозаично. Развожусь. Мой первый брак оказался неудачным.
М и к и. А она?..
И л ь я. Кто? Вера?
М и к и. Какое она имеет к этому отношение?
И л ь я. Вот это вопрос! Какое отношение? Просто она меня поняла.
М и к и. У меня всегда было такое предчувствие…
И л ь я. Я рад, что ты трезво смотришь на вещи. Надеюсь, что и мама…
М и к и. Что мама?
И л ь я. Тоже постарается меня понять. Сегодня вечером я собираюсь познакомить ее с Верой.
М и к и. А как же твоя дочка?
И л ь я. Она не первая и не последняя в этом большом и прекрасном мире.
М и к и. С разведенными родителями.
И л ь я. Прошу тебя, избавь меня от лекций на темы морали. Ты же прекрасно знаешь, что в мещанской семье моей жены мне было не место.
М и к и. Твоя Катка никогда не была мещанкой.
И л ь я. Зато все остальные, ее родственники… Ты, собственно говоря, должен был бы меня поздравить, что я вовремя одумался и решил уйти от них.
М и к и. Но все же, как с Эвочкой? Такой чудесный ребенок! Что будет с ней?
И л ь я. Конечно, ее присудят матери, а не мне. Но я буду платить.
М и к и. Если бы только платить! Насколько я тебя знаю, ты еще, сверх всего прочего, будешь ходить с ней каждую вторую субботу в зоопарк, чтобы оказывать благотворное отцовское влияние.
И л ь я. Хватит, Мики. В конце концов тебя это вообще не должно волновать. Я тебе никогда не припоминаю все твои старые увлечения. Была у тебя Магда. Пожалуйста. Привез ты нам с военной службы Власту, мы щелкнули каблуками и смирились.
М и к и. С чем смирились? Я не женился ни на той, ни на другой.
И л ь я. Твое счастье. Знаешь, давай покончим с этим разговором. Катка была моей женой, а Эва остается моим ребенком. Вытекающие отсюда последствия я уже серьезно продумал, все взвесил, рассчитал…
М и к и. Прекрасно! Рассчитал! Об этом бы и надо написать. О расчетах преуспевающего молодого человека, а не о заботах какого-то служащего в захолустном городишке.
И л ь я. Мики!
М и к и. Что? Ты же хотел, чтобы я с ней поговорил.
И л ь я. Она здесь по работе.
М и к и. Я тоже.
И л ь я. Мики?
М и к и. Обещаю тебе, это будет чисто служебный разговор.
И л ь я. Хорошо. Я могу остаться?
М и к и. Лучше нет.
И л ь я. Ладно. Только помни одно. Эту девушку…
М и к и. …Ты собираешься ввести в нашу семью. Все понятно.
И л ь я. Послушай, брат. Если ты задумал что-нибудь не то, лучше не зови ее сюда.
М и к и. Положись на меня.
М и к и
М и к и
В е р а. Простите.
М и к и. Цветы — хозяйство Тонки, а с ее вкусом лучше не спорить: это может плохо кончиться.
В е р а. Так это она превратила ваш кабинет в цветочный магазин?
М и к и. Вам не нравится?
В е р а. Наоборот. Я очень люблю цветы.