Меридианы штурмана Барка

   - Ладно. Не надо меня учить. Сам знаю кому чего нельзя, а кому можно.

   Только, что Рашидов закрыл за собой дверь, ударил залп трех орудий третьей башни. Корпус крейсера содрогнулся, с подволока посыпалась пробка, в двух плафонах рассыпались лампочки. Через несколько секунд, ударил второй залп, четвертой башни. После чего, курсанты услыхали слабый стук в дверь. Когда ее отдраили, увидели незабываемую картину. Через комингс вполз на четвереньках капитан 2 ранга Рашидов. Был он без фуражки, волосы торчком, лицо в саже, на котором белели только выпученные

от ужаса глаза. Китель расстегнут, все пуговицы оторваны. Левое ухо и пальцы правой руки в крови. Заикаясь, он только и сказал:

   - Вот, братцы. Едва за борт не сдуло. Хорошо успел за леер уцепиться. Фуражку жалко, совсем ведь новая была…

* * *

   На второй день проходили район банки Ямато. Сотни японских сейнеров растянулись по всему горизонту морем огней. Было впечатление, что впереди целый город.

- Как они умудряются при такой погоде работать? Тут нас качает  по черному, а каково им на таких мелких посудинах? – удивлялся Сергей на перекуре с командиром.

   - Рыбак дважды моряк, - заметил Левченко, - к тому же человек как собака, ко всему привыкает.

   На третий день корабль, с завидным постоянством, стал посещать противолодочный самолет ВМС США «Орион». Внешне он походил на наш гражданский самолет «ИЛ-18». «Орион» с ревом пролетал над мачтами, казалось едва, не задевая их, и сделав круг, улетал дальше по своим делам. В один из своих пролетов над кораблем, он вдруг сделал крутой вираж в сторону, с большим креном едва не коснувшись крылом воды.

   - С чего бы ему делать такие опасные выкрутасы, сказал командир, - ведь едва не утоп.

Все на мостике посмотрели в сторону кормы, куда улетал самолет, и всем все стало понятно. На кормовой надстройке 37 миллиметровая спаренная зенитная установка хищно водила стволами, сопровождая улетающий самолет. Командира едва удар не хватил.

   - Сейчас американцы состряпают ноту и два балла за боевую службу нам обеспечено. Ну-ка ко мне этого зенитчика я ему яйца оторву!

   Виновником оказался кок. По боевому расписанию он числился подносчиком снарядов на левом зенитном автомате. Освободившись после обеда от своей работы, влез он на сию артустановку и начал играться, вращая попеременно маховики вертикальной и горизонтальной наводки. А тут, кстати, и цель появилась….

   На четвертый день прошли остров Уллындо и заняли свой район патрулирования, который был нарезан между островами Оки и скалами Лианкур. Задача патрулирования – наблюдение за Корейским проливом (раньше он назывался Цусимским), При прохождении отряда военных кораблей в Японское море, осуществлять разведку, слежение и сопровождение.

    Здесь уже было тепло, воздух плюс шестнадцать ночью, днем на солнце больше двадцати.  Приятно из зимы за три дня вернуться в лето. На пятый день в назначенную точку рандеву подошел танкер «Дунай», забункеровал нас топливом. Теперь этот танкер постоянно находился неподалеку, так как топлива у нас хватало на 5 суток хода. Иногда бункеровку растягивали на 8 суток за счет движения малыми ходами. Так и ходили. В море никого, изредка пройдет стайка рыбацких сейнеров и снова пусто.

   В одно из воскресений, со стороны японской базы Майдзуру прилетел американский вертолет. Бортовая дверь у него была распахнута, на пороге кабины сидел негр, свесив ноги вниз, и приветственно махал нам рукой. Вертолет снизился на минимальную высоту и сбросил какую-то коробку с буйком впереди по курсу, метрах в двухстах. Корабль отработал машинами назад, и боцман багром вытащил ее на палубу. На мостике командир коробку вскрыл.  В ней оказалась большая открытка, где на русском языке было написано:

   - Поздравляем командира корабля капитана 3 ранга Левченко Николая Семеновича с днем рождения! А так же особо поздравляем с днем рождения дочери.

Кроме открытки, в коробке была литровая бутылка шотландского виски и большая кукла, вероятно предназначавшаяся для родившейся дочери. Рождение дочери для командира было приятной новостью. Его едва слеза не прошибла.

   Тут же, прибежавший на мостик особист, выхватил коробку и заявил, что согласно инструкции, ее нужно опечатать и сдать, по приходу в базу, в особый отдел флота.

  - Ладно, - сказал командир, - пойдем-ка, зайдем ко мне в каюту.

   В каюте Левченко нарисовал особисту следующую ситуацию:

  - Ты, конечно, можешь сделать, как сказал. Виски выпьют в особом отделе, да и куклу моей дочери не увидеть. Но теперь до конца похода сто грамм, которые я тебе ежедневно

наливаю перед обедом тебе не видать. После того как я расскажу об этом случае другим командирам, ни на одном корабле тебе тоже не нальют.

   Это был удар ниже пояса. Особист настолько привык к ежедневным наркомовским, что жить без этого уже не мог.

- Хорошо, забирайте коробку. Ваша взяла.

   Вечером в сеанс связи, радисты приняли радиограмму, где командиру сообщали о рождении дочери. Сообщали, что роды прошли без осложнений, мать и дочь здоровы.