Мерикратор

Я вошел в зал, все сиденья заняты, такое бывает редко, даже под стенами, вон, стоят. Меня приветствовали со всех сторон, как триумфатора, въезжающего в Рим на колеснице с золотыми орлами, как будто это я, а не снаппер повысил наш рейтинг и толкаю вверх.

На той стороне зала небольшая сцена, куда ведут две ступеньки, за длинным столом с победно красной скатертью члены президиума, Фауст, Яфет и Влатис обсуждают быстро меняющуюся ситуацию, снаппер продолжает неумолимо сокращать численность населения, а это так волнительно и трепетно, когда точно знаем, нас не зацепит.

– Приветствую, – сказал я, мне освободили стул за столом в середке, – что нового?

Фауст сказал вежливым интеллигентным голосом:

– Да всё выясняем, снаппер нанёс колоссальный вред всему человечеству или причинил ему большую пользу?

– Всё зависит, – ответил я, – по словам Эйнштейна, от позиции наблюдателя. Демократ, автократ, меритократор ответят по-разному.

– Кто-то считает, что со снаппером повезло…

– Ну, я бы так не сказал, – протянул Фауст.

– Ну случай нам помог! – уточнил Яфет.

Влатис пробормотал:

– Я бы не стал называть это случаем… Очень уж укладывается в некую жестокую схему. Я не исключаю, что это дело рук…

Яфет прервал резко:

– Стоп-стоп!.. Дальше не надо.

Влатис взглянул на него с хмурым интересом.

– Похоже, думаем одинаково?

– Нет, – отрезал Яфет. – Я вообще об этом не думаю. И ты не думай. Человечеству повезло, хотя и, да, согласен, бесчеловечно. Но сейчас не о морали надо думать, а как побыстрее адаптироваться.

– Может быть вчерашняя бесчеловечность — это сегодняшняя человечность?

Яфет отмахнулся.

– Не хочу о таком даже лоб морщить. Чтобы не входить в противоречие с моим Кодексом комсомольца, твержу себе, что всё новое лучше старого, каким бы сперва не казалось чудовищным.

Влатис вздохнул.

– Разве что так. В завтрашний мир не войти с устаревшим багажом чеховского интеллигента, но с ним так уютно и человечно…

– А кто сказал, что будущее будет человечно? Между тучами и морем гордо реет буревестник, черной молнии подобный!

Влатис вздохнул.

– А я вот пингвин, робко прячущий жирное тело в утесах.

Яфет подумал, кивнул на карту.

– Давай-ка, пингвин, берись за статистику.

Я почти не слушал их треп, продолжал поглядывать на прибывающих, что начинают тесниться уже и в проходе. Через шесть минут начнем общее собрание, хотя теперь абсолютное большинство предпочитает следить по выделенному каналу, сидя у себя за столом или работая в тренажерке.

Влатис с другого боку от меня втолковывал Яфету, что ИИ, пусть ещё не открыл формулу бессмертия, чего ждем больше всего, но уже взял на себя почти всю работу, благодаря чему девяносто процентов человечества обрадованно село на БОД, что втрое превышает их среднюю зарплату. Все живут в довольстве, обуты и обогреты, все радости и удовольствия доступны… в смысле, развлечения. Человечество наконец-но зажило счастливо, избавленное от ежедневного изнуряющего труда. Можно жить счастливо, пить, есть и развлекаться...

Яфет возразил горячим шепотом:

– И на хрена эволюции такое деградирующее человечество? Ещё два-три поколения, уже и говорить разучатся!.. Спасибо снапперу, что не всех нас смахнул с доски, а действует выборочно!

Я хмуро подумал, человека из животного вычленил именно труд, животное шагу не сделает сверх необходимого. В Египте, где первыми поняли необходимость труда, даже пирамиды начали строить одну за другой, чтобы человек не вернулся взад в пещеры.

Пока мы в телах этих существ, что совсем недавно были обезьянами, нужен тяжкий труд, нужно выживать в конкуренции, нужно обязательно бороться за место в жизни, иначе затопчут и выбросят на мусорку у забора, где бомжи и предельная демократия.

Я взглянул на часы, время подошло, уже раскрыл было рот, чтобы сообщить о начале работы съезда, как распахнулась дверь, в нашу сторону по проходу промчался Страйдеров, взволнованный и с блестящими от возбуждения глазами.

Я наклонился через стол, он с разбега едва не клюнул меня в ухо, прошептав жарко:

– Козлов прибыл! Вышел из теслы, идет сюда…

Ишь, мелькнула злая мысль, явно просмотрели мое досье и решили, что со мной каши не сваришь, а вот с простым народом договориться проще, всё же люди одинаковы, даже трансгуманисты, у них такие же кишечники, желудки, гениталии, а значит, и потребности, как у членов партии «Воля простого народа»

Яфет спросил тихо:

– Нам пока пойти покурить?

Я покачал головой.

– Всех из зала тоже выгонишь? Козлову нужна публичность, пусть получит.

Он сказал ещё тише:

– У нас лишних стульев нет, пусть сядет на мой. А я пока пойду попудрю носик.

Понятно, не хотят выходить при Козлове, лучше вот так по своей воле. Козлов вошёл в зал, элегантный, модно подстриженный, в дорогом костюме из хорошего ателье, с умело подобранным галстуком, весь из себя приветливый и благодушный, а ещё крупный и внушающий, широк в плечах, хотя ещё заметнее выпирающее пузо, в логове подтянутых трансгуманистов это бросается в глаза.