Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Сквозь слезы Мэрилин сказала молодому специалисту, что ее психиатр предал ее и засунул в эту «психиатрическую больницу, хотя мне здесь нечего делать». «Что вас беспокоит?» — спросил он ее, игнорируя все, что она только что говорила ему. Мэрилин посмотрела ему прямо в глаза и ответила: «Я заплатила лучшим докторам целое состояние, чтобы узнать ответ на этот вопрос, и вы спрашиваете меня?»

После разговора с Мэрилин доктор внимательно изучил ее лицо и, как будто делая глубокое заключение, с силой произнес: «Вы — очень, очень больная девочка. И вы были очень больны в течение долгого времени». Мэрилин не знала, как ответить на это. В конце концов, она слышала голоса в течение многих лет. Она также чувствовала себя параноиком — она всегда, уже много лет, подозревала, что кто-то следит за ней. Это была тайна ее жизни, о которой знали лишь немногие, вроде ее первого мужа — Джима Догерти, ее возлюбленного — Джонни Хайда, ее преподавателя актерского мастерства — Наташи Лайтесс и, конечно, ее психиатра. Однако теперь ее тайна вышла из-под ее контроля — и этот незнакомый доктор, казалось, знал ее тайну.

Доктор, сосредоточенно приподняв бровь, продолжал: «Не понимаю, как вы можете сниматься в кино, находясь в таком депрессивном состоянии. Как вы можете играть?» Мэрилин была удивлена его очевидной наивностью. В конце концов, она делала это, сколько себя помнила, скрывая свои истинные чувства, — действовала в реальности, отличной от той, в которой она существовала каждый день. «А вы не думаете, что, возможно, Грета Гарбо, Чарли Чаплин и Ингрид Бергман были в депрессии, когда работали?» — спросила она его. Она недавно о том же разговаривала со своей сестрой Бернис. Она спросила Бернис, были ли у нее депрессии. Конечно, сказала Бернис, она испытывала грусть. Мэрилин спросила, как она справлялась с этим, может быть, принимала лекарства? Нет, Бернис этого не делала. Бернис сказала ей, что она молилась. Это было разумным советом, только в случае Мэрилин не срабатывало. Как могла Бернис, домохозяйка из Флориды, много лет мирно живущая со своим мужем, понять весь объем проблем Мэрилин или необъятность ее депрессии? Доктор не знал ответа на вопрос Мэрилин, поэтому он проигнорировал его. Вместо этого он кратко записал свои наблюдения. По его мнению, Мэрилин была «чрезвычайно встревожена» и также являлась «потенциальным самоубийцей». Затем он ушел, и было неясно, вернется ли он когда-либо. Тем вечером она не могла спать. Ее пугали вопли, стенания и рыдания, всю ночь раздававшиеся в коридоре незнакомые голоса психически больных людей. Она никогда не смогла забыть эти звуки. Она никогда не забывала эту ужасную ночь1.

Во вторник утром в ее палате появился другой доктор и предложил, чтобы она провела день с другими пациентами, участвуя в том, что он назвал «профессиональной терапией».

«А что это?» — спросила Мэрилин.

«Вы могли бы шить или играть в шашки, — весело предложил он, — или в карты, возможно, вязать».

Мэрилин наклонила голову. «В день, когда я этим займусь, — сказала она сквозь сжатые зубы, — можете считать, что вы меня победили».

«Почему вы считаете, что так сильно отличаетесь от других пациентов?» — спросил он.

Она просто ответила: «Потому что это я».

Примечания

1. Позднее Мэрилин вспоминала об этом в письме к доктору Ральфу Гринсону: «В палатах стонали женщины — они стонали так, как будто жизнь была для них невыносима. В то время я чувствовала, что настоящий психиатр должен был бы поговорить с ними, чтобы облегчить их страдания, поддержать их в их несчастье. Мне кажется, что им [докторам] необходимо кое-чему научиться — однако они предпочитают изучать только то, что написано в их книжках. Возможно, некоторые страдающие живые люди открыли бы им больше».

«Я заперта с несчастными сумасшедшими»

Остальная часть пребывания Мэрилин Монро в Пэйн-Уитни характеризовалась еще большими потрясениями — одно проявление неуважения за другим, что было особенно мучительно для женщины, привыкшей к почтению, если не к обожанию. Ей казалось, что ее просто заперли куда подальше, потому что никто не знал, что с ней дальше делать. Доктора и медсестры подходили к ее двери и заглядывали в небольшое квадратное окно, как будто она была животным в клетке в зоопарке. Некоторые казались удивленными, как будто просто не могли поверить своим глазам. Однажды в отчаянии Мэрилин сорвала свою больничную робу и стояла перед ними голая, чтобы эти зеваки получили «что-то, на что действительно стоит посмотреть».