Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

Фредди поставил сундучок на видное место в нашей спальне, но никогда ничего в нем не хранил. Так что замок оказался бесполезным.

В Гарден Лодж пришло грандиозное известие — Мэри объявила, что ждет ребенка от Пирса Кэмерона. Так что теперь во время поездок в Монтрё в список покупок мы всегда включали детскую одежду и игрушки.

Во время беременности Мэри в газетах то и дело появлялись домыслы о том, что на самом деле отец ее ребенка не Пирс, а Фредди, который по-дружески согласился его зачать. Это была чудовищная ложь: предполагалось, что Фредди станет крестным отцом ребенка. Как только пресса начала распускать эти слухи, Фредди дал Мэри дельный совет: «Знаешь, что надо сделать, дорогуша? Провести фотосессию с Пирсом и отправить журналистам красивое совместное фото». Но Мэри его не послушала.

В августе на улицах города раздавались звуки нового сингла The Invisible Man, а в Гарден Лодж появился новый жилец — еще один котенок, полосатый серо-черно-белый крепыш. Я приметил его в зоомагазине на Кенсингтон-Хай-стрит — он одиноко сидел на окне и истошно вопил. У Колина, владельца магазина, я спросил цену. Двадцать пять фунтов — мне показалось, это слишком дорого.

В Гарден Лодж я рассказал про котенка Фиби и Джо. «Раз он так тебе понравился, что ж ты его не купил?» — удивились они. Я ответил: если в доме появится еще один кот, Фредди наверняка полезет на стенку. Но в итоге я передумал и помчался в магазин, где уже три покупательницы торговались с Колином. Каждая хотела забрать котенка, а вот доплачивать пять фунтов за картонную переноску никто не хотел. Колин предоставил дамам воевать друг с другом, а сам окликнул меня:

— Да, Джим, чем могу помочь?

— Так сколько стоит этот кот? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Двадцать пять фунтов.

Я достал из кармана деньги и отдал ему.

— Все! — объявил я. — Кот продан. Не обессудьте, леди.

И выбежал из магазина с котенком в картонной коробке.

В Гарден Лодж теперь имелся второй вход — через Мьюз. Им я воспользовался, чтобы незаметно от Фредди пронести коробку. Не хотел признаваться, что купил котенка, но — черт бы меня побрал! — сразу же столкнулся с ним нос к носу.

— Я тут кое-что принес, — объяснил я ему. — Если тебе не понравится, подарю его Анне Николас.

Анна, актриса и подруга Фредди, всего несколько дней назад спрашивала его, где можно купить кошку. Я знал, она будет счастлива приютить котенка.

— Что там у тебя? — спросил Фредди.

— Нет, серьезно, — ответил я, — если тебе не понравится…

Открыл коробку, и Фредди заглянул внутрь.

— Ах ты поганец! — По выражению его лица я понял, что котенок остается с нами. Вскоре он провозгласил, что назвал котенка Ромео.

— Он тоже будет крупный кот, — подытожил я. — Даже крупнее Оскара.

Так и вышло: Ромео вырос настоящим верзилой.

Вскоре после появления малыша Ромео пришли важные новости из Ирландии. Мои родственники ждали отмашки на строительство бунгало, я отправился к Фредди за деньгами. Он заполнил чек и вручил мне. Взглянув на чек, я попытался сунуть его обратно: там значилась сумма на несколько тысяч фунтов больше, чем нужно.

— Слишком много, — отказывался я. — Мы уложимся максимум в тридцать две тысячи фунтов.

— Цифра предполагаемая, так что на всякий случай я написал чуть больше. — Фредди немного помолчал, а потом добавил: — Это подарок.

Я запротестовал, хотя, наверное, не так настойчиво, как следовало бы. На самом деле строительство оказалось таким масштабным, что денег Фредди даже не хватило. Втайне от него мне пришлось взять небольшую ипотеку на 15 тысяч фунтов стерлингов. В этом я ему так и не признался.

Как бы то ни было, я, ободренный поддержкой Фредди, следующие девять месяцев периодически наведывался в Ирландию, чтобы понаблюдать за ходом строительства. Каждый раз, как я отправлялся туда, он говорил мне: «Пофотографируй побольше наш дом». Я брал фотоаппарат или видеокамеру и показывал Фредди, что сделано на данный момент. Он хотел знать все.

Иногда Фредди не хотелось, чтобы Джо готовил. Тогда он посылал кого-то из нас купить еду на вынос. Он любил заказывать добавки для бургера на свой вкус и предпочитал гамбургеры «Вендис» или, еще лучше, рыбу с картошкой, которую мы ели прямо из бумажного пакета. Обычно Фредди просил дополнительно купить рыбы — по одной порции для каждой кошки. В мои обязанности входила обязательная подготовка кошачьего лакомства. Для спокойствия Фредди я отделял весь кляр и проверял, нет ли в рыбе костей, чтобы кошки случайно не подавились.

К 1989 году мой чудовищный неизлечимый храп начал плохо сказываться на наших отношениях с Фредди. Я не давал ему спать, особенно если был пьян.

Однажды ночью я окончательно достал Фредди своим храпом, и он попытался перевернуть меня. Не получилось. В конце концов он так разозлился, что двинул коленкой мне в спину, и я проснулся:

— Ты что творишь?

— Ты храпишь! — простонал он.

— Хорошо, — сказал я. — Если все так ужасно, я пойду в комнату для гостей.

Я встал и вышел — пусть спокойно спит.