Меркнущий свет

Он схватил Колина за левую руку, согнул ее и крепко зажал запястье. Бинтов на руках Колина не было, наружу торчали куски кожи и мяса, аккуратно подшитые к распухшим, покрытым синяками обрубкам. Суставы, к которым были пришиты фаланги, сразу бросались в глаза: стежки ниток морщили воспаленную кожу.

Тычок раскрыл плоскогубцы и сомкнул их над одним из восстановленных суставов:

— Это чтобы все знали, что мы здесь в игры не играем… — Крякнув, он сжал их ручки и резко повернул, разрывая нити, отрывая пришитую часть пальца. Из рваной раны потекла кровь, а жуткого крика Колина из-за кляпа не было слышно. Тычок улыбнулся, подошел к мусорной корзине, нажал на педаль и бросил обрубок пальца в яичную скорлупу. — Это пока еще самый простой случай, вот когда будем работать с кухонными ножницами, придется повозиться.

Исобел сидела за кухонным столом рядом с Логаном, ее глаза расширились от ужаса, лицо было белым как мрамор, по щекам лились слезы, а Гимп привязывал ее руки к стулу, точно так же как у Логана.

— Ну что, это был маленький кусочек одного пальца, а у Колина осталось… давайте посчитаем — ого! — еще целых четыре пальца, два больших, да еще все эти обрубки… — Губы Тычка задвигались — он считал в уме. — Осталось двадцать три кусочка! Господи, да мы тут несколько часов проведем, разве это не здорово?

Логан постарался, чтобы его голос звучал спокойно и ровно, и ему это почти удалось.

— Этим ты ничего не добьешься, Тычок, почему бы…

— Нет, не так, не Тычок, а Брендан. БРЕНДАН. — Тычок кивнул, и что-то тяжелое ударило Логана в висок — боль огнем разлилась по коже, и по щеке потекла кровь. — Тычок — детская кличка, вам не кажется? — Он поправил узел галстука и снова нацепил на лицо свою невозмутимую улыбку. — Вопреки распространенному мнению, пытки и бессмысленная жестокость на самом деле тот результат. Понимаете, когда мы тут с вами закончим и все узнают, что осталось от ваших тел, никто не захочет больше играть с нами в глупые игры. Все наркоманы, торговцы наркотой и шлюхи разные — все сразу встанут по стойке «смирно». Страх — великий мотиватор.

— Так, значит, ты своего Гимпа по стойке «смирно» ставишь? — прошипел Логан. — Лупишь его время от времени? За то, что слишком сильно маленькими детьми увлекается?

— ОН НЕ РАСТЛИТЕЛЬ МАЛОЛЕТНИХ! — Тычок рванулся вперед и ударил Логана кулаком в лицо. Его голова резко дернулась назад, и все вокруг накрыла ревущая темнота. — Понял? Я тут, сука, в игры играть не буду, еще раз тебе говорю!

Логан согнулся пополам на стуле, изо рта потекла кровь, а комната закачалась в такт с толчками крови в черепе. Кажется, пришедшая в голову мысль разозлить Тычка оказалась не самой плодотворной.

Эдинбургский бандит схватил Логана за волосы и заорал ему в лицо:

— Хочешь посмотреть на растлителя малолетних? Ты попробуй выживи в сраном детском доме! Проведи шесть лет в исправительной!

А Джеки, съежившись в углу рядом с бутылками «Шираза» и «Зинфанделя», рыдала, и ее стенания становились все громче и громче, сливаясь в непрерывный бессвязный вой: «Огосподинетогосподинетогосподинетогосподинет!» Прижав колени к груди, она закрывала сломанной рукой лицо, и гипс был почти незаметен из-за слоя сажи и пятен крови констебля Стива.

— Да ради всего святого… — Тычок с отвращением отвернулся от нее. — Грег, пожалуйста, сделай что-нибудь с этим жутким шумом!

Разбитыми губами Логан еле слышно пробормотал: «Нет!» Гимп сделал шаг вперед и, подняв пистолет, как дубинку, уже собрался раскроить кое-кому рукояткой череп. И в этот самый момент констебль Джеки Ватсон резко ударила его ногой по яйцам. Гимп беззвучно разинул рот, стараясь глотнуть воздуха, но Джеки снова его ударила — прямо в колено, — и он растянулся на кухонном полу. Зарычав, она бросилась на него, ударила гипсом по лицу, потом еще раз, и еще. Тычок завопил и бросился на нее, но Джеки, перекатившись, увернулась, и громадный мужик врезался в винный шкаф, из которого во все стороны разлетелись винные бутылки. А она вскочила на ноги, держа в правой руке пистолет, гипс на левой руке потрескался и раскололся, и весь был покрыт пятнами свежей ярко-красной крови. Гимп не шевелился.

Вся сцена длилась не больше четырех секунд.

Она улыбнулась, истерика ее куда-то исчезла.

— Женщины, а? Им на минуту поверить нельзя.

Тычок облизал губы, переводя глаза с дула пистолета на распластанную на полу окровавленную фигуру своего друга:

— Грег?

— На пол, руки за голову, ноги скрестить.

Тычок встал на колени и подполз к неподвижному телу. Положил на него руку:

— Грег, ты в порядке?

— Я сказала, руки за голову.

— Вызовите «скорую помощь»! Он не дышит!

— Да? Ну и что? — Она повернулась к нему с искаженным гримасой лицом. — Почему этот кусок дерьма должен жить, когда Стив умирает?