Меррик

«Дом сейчас выглядит вполне презентабельно, – писал Эрон. – Всю мебель, разумеется, отреставрировали и заново отполировали. Огромную кровать Большой Нанэнн Меррик забрала себе. Сосновые полы полностью восстановили, и теперь они придают комнатам янтарное сияние. Тем не менее меня ужасно беспокоит, что Меррик зачастую уединяется там на несколько дней».

Разумеется, я тут же написал Меррик, затронув вопрос о снах, заставивших ее вернуться в старый дом.

«Я обязательно расскажу тебе обо всем, но сейчас еще слишком рано, – не замедлила ответить Меррик. – Скажу лишь, что в этих снах со мной говорит дядюшка Вервэн. Иногда я вижу себя ребенком, каким была в день его смерти, а иной раз – взрослой. Кажется, хотя точно не поручусь, в одном из снов мы с ним оба были одинаково молоды.

Пока ни о чем не волнуйся. Ты ведь понимаешь, что мое возвращение в дом детства было неизбежным. Я в том возрасте, когда люди начинают интересоваться своим прошлым, особенно если оно было так внезапно и безоговорочно закрыто для них.

Пойми меня правильно. Я не чувствую вины за то, что бросила дом, где выросла. Просто мои сны велят мне вернуться туда. Равно как и кое-что другое».

Письма Меррик встревожили меня, но на все расспросы она отвечала предельно кратко.

Беспокойство не покидало и Эрона. Меррик все меньше и меньше времени проводила в Оук-Хейвен. Частенько Эрон отправлялся на машине в Новый Орлеан и навещал ее в старом доме, но в конце концов Меррик попросила не нарушать ее уединения.

Разумеется, такой образ жизни присущ многим служителям Таламаски, которые часто делят свое время между Обителью и своим собственным домом. У меня тоже был собственный дом в Англии, в Котсуолде. Он и до сих пор остается моим. Однако продолжительные отлучки служителей в ордене не приветствуются. Случай с Меррик был особым из-за ее частых и таинственных упоминаний о снах.

Осенью того рокового года, когда Меррик исполнилось двадцать пять, она написала мне о поездке в известную пещеру.

Позвольте мне процитировать ее послание.

«Дэвид, я теперь не могу сомкнуть глаз ночью, чтобы не увидеть во сне дядюшку Вервэна. При всем том я все менее отчетливо припоминаю суть этих снов. Знаю только одно: он хочет, чтобы я вернулась в пещеру, где когда-то побывала в детстве. Дэвид, я должна это сделать. Меня ничто не остановит. Эти сны стали какой-то навязчивой идеей, и я прошу: перестань бомбить меня письмами с логическим объяснением причин, по которым мне нельзя делать то, что я, как тебе известно, обязана делать».

Далее речь в ее письме шла о сокровищах: