Merry dancers (СИ)

Он кивнул и дверь закрылась. Перед глазами слизеринцев предстала картина военного госпиталя с перебинтованными ранеными. Запах зелий был настолько концентрированным, что Абрахас поначалу даже не мог вздохнуть. Две кровати были скрыты за белыми ширмами, возле окна с зажженным ночником расположился Каспар, он полусидел-полулежал, а щеку пересекал узкий пластырь, смазанный чем-то зеленоватым. Увидев Тома, он лишь покосился в сторону Друэллы и вздохнул. Её сложно было заметить за толпой обступивших койку профессоров. Несмотря на количество людей, в палате было довольно тихо, лишь негромкий голосок Розир отражался от высоких стен палаты. Обстановка была напряженной — судя по лицам присутствующих ничего хорошего не стоило ожидать. Том собрался с мыслями, нацепил вежливо-участливую маску и двинулся к профессорам. Друэлла выглядела вполне здоровой, если не считать перебинтованной кисти руки; зеленые глаза отнюдь не выражали вины за содеянное, а наоборот, были еще более колючими, чем обычно: во взгляде читался вызов, несмотря на тихую речь, совершенно неподходящую образу. Она комкала одеяло наманикюренными ноготочками, пока отвечала на вопросы. Директор тяжело вздохнул, прежде чем начать о самом главном:

— Мисс Розир, мы обязаны принять меры, вы понимаете это? — вкрадчиво спросил Диппет, но мимика его лица выражала скорее сочувствие, чем укор. Армандо был добрым человеком и, несомненно, пытался разобраться в ситуации не во вред школе. Подобное происшествие могло оставить не очень приятный отпечаток на репутации Хогвартса, да и на его репутации тоже, но второе вряд ли заботило господина директора. — Ваши родители, а также родители мисс Уилкис и мисс Морритц скоро прибудут, мы постараемся всё уладить без вмешательства министерства, но всё зависит от пострадавших сторон, — Армандо положил руку на изголовье кровати — возраст и нервы сказывались на его самочувствии. Вопрос о том, какого докси к палочке Друэллы применили Приори Инкантатем, отпал сам собой — директор пытался защитить одну из лучших старост Хогвартса, несмотря на такой серьезный проступок. — Если родители мисс Морритц еще могут согласиться с несчастным случаем — и слава Мерлину, что Альбусу удалось подоспеть вовремя, то родители мисс Уилкис обязательно примут меры... — Альбус Дамблдор, стоявший по правую руку от директора был чернее грозовой тучи, похоже, что только он заметил, как к компании профессоров присоединились Абрахас и Том. — Вы уже совершеннолетняя, и этот инцидент может повлечь за собой определенные последствия. Использование запрещенных заклятий преследуется по закону, статья четыреста восемьдесят первая «Об использовании запрещенной магии», и вам светит от четырех до семи лет Азкабана, но мы сделаем всё возможное, чтобы уговорить мистера и миссис Уилкис не подавать заявление. Я не могу вам ничего обещать, но постараюсь помочь…

— Я понимаю, спасибо, — тихо отозвалась Друэлла. — Профессор, я… — она сглотнула, — я вовсе не хотела, профессор, я даже не знала, как его использовать, только слышала… — голос срывался, но она стойко сдерживала подступающие слезы, прячась за широко открытыми глазами, отчего взгляд казался немного полоумным. — Я, правда… правда не хотела…

— Мистер Риддл, — к вновь пришедшим обратились все взгляды. Слагхорн, похожий на привидение, удивился присутствию Абрахаса, но не стал перебивать директора. — Вы уже в курсе событий?

— Примерно, — спокойно ответил тот. — Профессор Диппет, всё так серьезно? Я могу поручиться за Друэллу, да и вы знаете, что она никогда бы не стала…

— Мистер Риддл, — строго перебил Альбус поток подготовленной заранее речи, — мы все прекрасно знаем мисс Розир, но было слишком много свидетелей, а мисс Уилкис даже не приходила в сознание, — на этих словах Друэлла до боли закусила губу, — сейчас всё зависит от её родителей. Вы ведь знаете, что такие, — он задумался, подбирая правильное слово, — высокопоставленные семьи как Уилкис так просто не спустят дело на тормозах, тем более последствия Круцио могут нанести здоровью и рассудку непоправимый урон.

Семья Уилкис просто раздавит Розиров, опустит на дно общества, а потом лишь вытрет запачканные руки и забудет об инциденте. Сложно представить, на что способно одно из богатейших семейств Британии в отместку за дочь, если здоровье Эвелин пошатнется.

— Но, насколько я знаю, первой напала Эвелин… Что с ней? — вклинился в разговор Абрахас, не замечая косых взглядов присутствующих. Он понимал, насколько серьезна ситуация и, конечно же, был зол на Розир, но всё же… Никто не заслуживает Азкабана, тем более такая молодая девушка, как она, оступившаяся случайно.