Merry dancers (СИ)

— У него Уран в четвертом доме, — донесся тихий голосок. Абрахас обернулся и увидел, как прячась в темном уголке, завернутая в теплую шаль, как в кокон, за крайним столиком сидит сгорбившаяся старуха в потрепанной соломенной шляпе, несмотря на позднюю зиму. Она отставила жестяную кружку с чем-то дымящимся, поднялась с места и подобрала прислоненную к стулу клюку. Прохромав мимо молодых людей, эта странная особа внезапно остановилась на полпути и обернулась к Эвелин: — А… бедная девочка, я вижу, над тобой сгущаются тучи… — покачала она головой, сочувственно цокнув, — будь осторожнее, тебе угрожает опасность, не лезь не в свое дело, — потусторонним голосом добавила она, облизнув морщинистые губы и, немного шатаясь, направилась к выходу, стуча по полу клюкой, оставив ребят в ступоре…

— Ещё одна сумасшедшая, — поежившись, будто от мороза, произнесла Иви. — Ты прав, сегодня какой-то странный день… Думаешь… думаешь, она предсказательница?

— Не бери в голову слова этой ведьмы, — отмахнулся Абрахас; он пригладил волосы и взглянул на приближающуюся к ним Аврору. Локоть её был плотно забинтован, она слегка хромала, чего сначала было незаметно.

— Где этот надутый индюк? — грозный голосок раздался во все еще притихшем пабе, а взгляд рыскал в поисках Тома. — Он мне еще за это ответит, — пробурчала Аврора, поглаживая раненую конечность, но потом обиженно поджала губы. — Сбежал, что ли?

— Я хочу в Хогвартс, — произнесла Иви отрешенно. Она резко побледнела, будто только сейчас вникла в смысл слов чокнутой предсказательницы.

— Иви, — Абрахас схватил под руку вставшую девушку. — Ты… да прекрати, ты сама же говорила, что не веришь в науку предсказаний! Что это не наука даже!

— Нет, — слабо отозвалась она, — не верю… Пожалуйста, Абрахас, пошли в Хогвартс.

— Мерлин, какой ужасный день! — не унималась Аврора, выплескивая негодование. — Сначала эта Вальбурга мне подножку в Хогвартсе подставила, теперь Том… А чего вы какие-то пришибленные? — поинтересовалась она, наконец, заметив, что что-то не так, но ей так никто и не ответил…

На нулевом этаже встретив МакГонагалл, Том выслушал отчет по поводу наказания Эсквайера и побрел в сторону лестниц в подземелья, раздумывая о сегодняшнем дне. С самого утра в воздухе витало нечто странное, он даже проверил астрологические расчеты и влияние рун, но ничего сверхъестественного не обнаружил. Небольшой фронт повышенного давления шел с юга, обещая головную боль и некоторую заторможенность, однако этот день выдался каким-то из ряда вон выходящим.

Всё чаще стали появляться мысли посетить Тайную комнату, ведь Том так ничего и не узнал о псилоцибе, а идти с одними догадками против профессора — себе нажить проблем. Прижать его к стенке? Оглушить Петрификусом? Напоить Веритасерумом? Радикальные меры могли бы дать столь необходимые сведения, но профессор, хоть и был человеком приземленным и со своими слабостями, но он все же был не так прост и глуп, раз осмелился проводить в Хогвартсе опасные темномагические ритуалы. Тайная комната могла дать ответы об использовании в одном обряде руны возрождения и псилоцибе конской…

Пустые коридоры замка навевали тоску и какую-то смутную решимость. Младшекурсники, не достигшие возраста, когда разрешено ходить в Хогсмид, разбрелись по гостиным. Хогвартс пустовал, портреты дремали на полотнах, и даже привидения не встречались ему на пути в подземелья. Остывшая комната встретила Тома сквозняком из щелей в рамах; стоило обновить заклинания, но он застыл на пороге, ощущая, как что-то невидимое подталкивает его к шагу, о котором он, возможно, ещё пожалеет. Тусклый свет пасмурного неба, стекающий по подоконнику на пол, подсказывал одно единственное решение. Секунда промедления, и Том ринулся к окну, где под неплотно забитым подоконником в небольшой выемке хранилось то единственное, из-за чего он не мог найти себе место. С остервенением оторвав деревянную доску, он извлек запакованный в плотный брезент пузырек с вонючим содержимым. Мгновение, и, потеряв контроль над разумом, Том ринулся прочь из комнаты, забыв запереть опустевший тайник, чтобы отправиться на второй этаж в неработающий женский туалет…

Трясясь, как побитая собака, ругаясь на директора, до которого дошли слухи о распространении учебников по учению Гвидо фон Листа, Уидмор возвращался с разноса, устроенного ему Хопкинсом прямо в преподавательской в присутствии Джеймса МакКалога, с которым они играли в бридж за чашечкой чая. Профессора и студенты знали о стиле преподавания Эзраэла и умалчивали о нововведениях первого семестра, но все-таки нашлась какая-то крыса, решившая выдать его «осьминогу» — как окрестили в школе директора с липкими щупальцами вместо рук. Уидмор предполагал, что рано или поздно это должно было случиться, но не ожидал, что Диппета отстранят с поста главы школы.