Merry dancers (СИ)

Они давненько не заходили в «Кабанью голову», плюс этого паба был в том, что здесь практически никогда не было ушей, и, на удивление, даже сегодня, в день прогулки в Хогсмид, сюда не заглянул ни один преподаватель. Хотя еще не вечер… Том скрыл удивление от того, что в трактире отчего-то стало намного чище. Стаканы, впрочем, все равно приходилось очищать заклинаниями.

Том даже не пытался выглядеть заинтересованным в беседе с Блэком, он вообще мало интересовался другими людьми, но не всегда... Цигнус был нужен: он был ушами и глазами Хогвартса. Такие, как этот богатенький мальчик, были чуть выше серой массы Слизерина, которая негласно подчинялась Тому. Круг так называемых избранных — чистокровных отпрысков магического мира — был посвящен в тайну происхождения Риддла — потомка самого Салазара Слизерина. Трое доверенных — Цигнус, Розир и Каспар Крауч, вокруг которых бурлила вся факультетская жизнь — были его свитой. Своим благоговейным отношением они побуждали всех лебезить перед Томом, но нередко ругались между собой, вынуждая своего лидера их мирить. Том вел «светскую жизнь» в Хогвартсе, выстроил под собой пирамиду из вассалов и сюзеренов. И ни один из его псевдодрузей не мог похвастаться настоящим знанием его биографии.

Префект Слизерина был скрытен и выдавал только ту информацию, которая была ему выгодна. Замкнутый круг — его уважали и превозносили лидером за то, что он ими манипулировал, но всё было не так просто. Он выбирал своих «друзей» из тех, кто меньше всего ладил между собой. Один отколется, другие «помогут» найти свое место в самом низу лестницы. Крауч и Блэк доносили друг на друга и на Розира, пытаясь встать выше него, но вместе могли работать как часы, слаженно и четко, а если это «слаженно» становилось слишком слаженным, Том находил повод для новой ссоры «друзей»…

— Ну, Цигнус, ты ещё что-то хочешь мне сказать? — поинтересовался Том, от которого не скрылись бегающие глаза собеседника. Такое с тем бывало от нетерпения.

— Да, — негромко ответил Цигнус, наклоняясь чуть ближе к Тому, — кажется, я видел сегодня перед прогулкой в Хогсмид двух милых голубков во внутреннем дворике.

— Можно без эпитетов и метафор. Что ты видел? — как бы равнодушно произнес Том.

— Не что, а кого! — глаза Цигнуса блестели огнем. — Розир ворковал с Уилкис, кажется, это было похоже на ненавязчивую беседу, знаешь ли…

— Мне нет никакого дела до них, — не меняя интонаций, ответил Том, но в тусклом освещении паба невозможно было не заметить, как еще больше потемнели от гнева его глаза.

— Мне казалось, что она тебе небезразлична, — удивился Цигнус.

— Тебе в последнее время много чего кажется.

Уилкис копала под него и уже давно. Эта самонадеянная хитрая слизеринка наблюдает за ним с самого открытия Тайной комнаты. Она слышала, как Том шипит на Парселтанге, когда он закрывал проход туда на втором этаже в женском туалете, где позже подохла Миртл. Открытие комнаты было ошибкой…

Том ненавидел Эвелин ещё и за то, что она не распускала язык, ничего так никому и не сказала, не дала повода себя «обезоружить». Эту девушку сложно было назвать глупой, но она действительно не понимала, с кем связывается и куда лезет. А теперь она пытается навязать свое общество Розиру, чтобы узнать правду о прошлогодних событиях. Пусть, к её разочарованию, никто из троих друзей ничего не знал о происшествии, но не стоило подпускать эту ищейку так близко. Йен в этом году оканчивал школу, и как любого другого чистокровного отпрыска его заставят жениться, а Уилкис… Чистокровная, богатая аристократка. Чем не завидная невеста?.. Она явно собиралась стать спутницей жизни его главного «компаньона», с которым Том не намерен прекращать общение. Пташка метила слишком высоко и совала свой нос в чужие дела...

Дверь в «Кабанью голову» распахнулась, и в паб вошло яркое салатово-желтое нечто с веселой рожицей. Это «нечто» сняло мокрую шапку с головы и выжало её на пол, на котором тут же образовалась лужица.

— Это еще что за подсолнух? — засмеялся Блэк; кажется, на сегодня сливочного пива ему было достаточно. — Да нет, это кузнечик.

Девочка оглядела помещение, но, видимо, никого не нашла, поэтому отправилась в сторону одинокой двери в углу рядом с баром, хлюпая сырыми ногами в сапогах и оставляя на деревянном полу следы.

— Джина, ты рано, — послышался голос Аберфорта.

Том заметил, что тот не вкладывал в фразу никаких интонаций, лишь проявлял дежурную заинтересованность.

— На улице сильный дождь, а у Розалии нет на меня времени, сегодня в «Трех метлах» все столики заняты, — поведала девочка. — Я сейчас переоденусь и помогу вам.

Хозяин паба нахмурился от её слов. В «Трех метлах» всегда было много посетителей, это заведение составляло главную конкуренцию пабу Аберфорта.

— Да... — протянул Блэк, когда девушка исчезла за дверью. — И кто это?