Merry dancers (СИ)

— Ты можешь говорить прямо, Том? — не выдержала она, теряя маску хладнокровия; в зеленых глазах читалось практически осязаемое любопытство.

Том подошел ближе и заключил её руку в ладони: в этом жесте не было романтики, скорее игра, небольшая интрига перед словесной кульминацией.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что у Уилкис есть скелеты в шкафу…

Друэлла положила ладонь поверх его кисти. Холод. У него холодные руки и сердце. Том прекрасен и жесток, но лучше быть ему другом и компаньоном, чем возлюбленной. И она уже давно выбрала именно этот путь и была ближе к нему, чем остальные студентки. Узнав его поближе, Розир поняла, что не стоит разрушать идиллию и оставила всё, как есть.

Она отвела взгляд в сторону и посмотрела на пыльный глобус с отпечатками несмываемых чернил на деревянной ножке, разъеденной термитами. Мысли… Да, у Уилкис богатое прошлое, а вернее — одна серьезная ошибка, совершенная ей по глупой юности, и имя ей — первая любовь, ставшая трагедией для её сердца…

— Ты уговоришь Каллидору затащить Эвелин в «Три метлы» и пробыть там с ней до восьми вечера в эту субботу, чтобы не случилось, а потом пускай катится к своему ненаглядному Лонгботтому, — в тоне Тома на миг проскользнуло отвращение при упоминании имени одного из шайки Прюэтта.

— Но что ты будешь делать с Блэками, опекающими свою сестричку, и моим братом? — удивилась она.

— Предоставь это мне, Друэлла, а сейчас, думаю, нам пора идти выслушивать поучения директора.

Том галантно предложил ей руку, помогая слезть с парты. Розир нравились эти жесты и ощущение собственной значимости — значимости в его глазах. Больше никто не мог удостоиться такой чести. Они вышли из пыльного кабинета и отправились в башню директора, минуя картину волшебников, недоверчиво проводивших их взглядом. Каменная горгулья отъехала в сторону, даже не спрашивая пароля. Дверь наверху была открыта, все уже собрались.

— Раньше не замечал за вами опозданий, мистер Риддл, — не без недовольства заметил Диппет.

Развернутый к столу диван возле камина занимали Минерва МакГонагалл и староста пятого курса Гриффиндора — Мари Слоупер. Возле них, оперевшись на подлокотник, стоял МакЛагген. Рэйвенкловцев и хаффлпаффцев тоже было по трое, все расположились на наколдованных креслах и пуфиках. Эйлин Принц — староста пятого курса Слизерина — примостилась на небольшом стульчике возле входа. Корнелиус Фадж свысока посмотрел на вошедших, он был одним из нескольких персонажей, не выносящих Риддла как соперника в борьбе за власть в школе. Удивительно, но деканов здесь не было, видимо, директор решил провести собрание с глазу на глаз.

— Прошу прощения, профессор Диппет, нас задержал Пивз, он кидался в первокурсника стейками, — вежливо сказал Том.

— Вы справились с Пивзом? С мальчиком всё в порядке? — поинтересовался Армандо.

— Первокурсника спасти удалось, но стейки, к сожалению, не перенесли инцидента.

Диппет улыбнулся, послышались смешки, но некоторые старосты предпочли не изменять выражений лиц, а Фадж скривил губы. Директор оглядел собравшихся, обративших на него взгляды; всех, кроме одной старосты. Эта девочка смотрела четко на Тома. Джоконда Смит — полукровная принцесса Хаффлпаффа, словно дикарка выросла среди магглов, не зная, что её погибший отец был волшебником. Она сильно расцвела за этот год: светлые каштановые пряди с отливом в бронзу обрамляли красивое смуглое лицо, а яркие синие глаза смотрели на Тома с плохо скрываемым благоговением. Джоконда стала старостой из-за Тома, подтянулась в учебе и превратилась в достойную девушку. Он подумывал, что, может, немного позже и окажет ей внимание, уж слишком она старается. В Хогвартсе было много красивых девушек, однако, по его мнению, рядом с ней никто и близко не стоял. Уилкис — кукла, умная хитрая кукла; Друэлла — эталон элегантности и строгости, а Джоконда естественна, Джоконда прекрасна, вот только ум красоте не слишком часто сопутствует; не то, чтобы она была глупа, но здравого смысла ей не хватало. Может, это в силу возраста. Том был уверен, что она займет достойное место наряду с первыми красавицами Хогвартса в следующем году, а пока пускай растет себе…