Merry dancers (СИ)

Малфой удивленно приподнял брови и решил поскорее ретироваться, дабы не находиться близ чудаковатой сокурсницы, о которой по Хогвартсу быстро заходили легенды и байки.

— Ясно, — пробормотал он и пошел в сторону библиотеки; уж лучше дождаться её открытия подальше от Авроры.

«Что она тут делает?» — возник первый вопрос в голове юноши, когда он увидел её на распределении.

*

Цигнус был вне себя от ярости, он несся сломя голову по лестницам, за ним едва поспевал Каспар. Молодые люди проводили время на астрономической башне, обсуждая стратегию квиддичных тренировок, начинающихся со следующей недели, ведь Цигнус был капитаном. Но вскоре Блэк увидел, как из-за теплиц выходит пара и расстается, отправляясь в разные стороны.

— Цигнус, стой! — пытался остановить его друг, но тот не слушал и, перепрыгивая через три ступеньки, несся к цели как взбесившийся “Ночной рыцарь”. — Тебе мало наказания у Слагхорна?

— Я поймаю этого урода на входе! — рыкнул Блэк, не думая отступаться от своей агрессивной идеи стереть Лонгботтома в порошок.

— Том будет в ярости!

Крауч едва не налетел на Цигнуса, который внезапно остановился. Выражение лица того больше не выдавало черт аристократа: сейчас Блэк был больше похож на обозленного гоблина, который недосчитался кната в банковской ячейке.

— Кто такой Риддл? — злобно выдохнул он. — Это не его дело! Она моя сестра, Каспар, я за нее в ответе, и моя семья никоим образом не касается Риддла! И тебя, кстати, тоже, можешь прямо сейчас валить к своему Томми и нажаловаться на меня за нарушение порядка!

Крауч ничего не успел сказать, как, развернувшись на каблуках, Блэк снова понесся в сторону выхода из замка, обдав его порывом ветра от взметнувшейся мантии.

— Замечательно! Просто прекрасно! — крикнул ему вслед Каспар, опустив пару нецензурных ругательств. — Я в этом не участвую!

Холл был пуст, скорее всего, Блэк разминулся с Лонгботтомом. Разъяренный, он стремглав полетел к противоположным лестницам, ведущим в южное крыло Хогвартса. На повороте одного из лестничных пролетов он едва не упал, но успел схватиться за перила. До слуха Цигнуса, сжимающего в руке волшебную палочку, донесся смех со второго этажа. Эти голоса он знал прекрасно. Септимус Уизли, чей смех напоминал ржание коня, и идиотское хихиканье Прюэтта...

— Нет, ты бы видел эту уродину! Она упала прямо в лужу! — вещал Игнатиус.

— Да-да, ты бы видел её лицо! А нос! Поделом ей, нечего строить из себя старосту! — вторил Септимус, изображая лицо опороченной жертвы.

— Да прекратите вы издеваться над ней, больше делать нечего? Риддл вам устроит веселую жизнь за своих студентов! — Харфанг, казалось, был более серьезен, нежели его хулиганистые друзья, однако в меру своей рассудительности он всё же уступал в лидерстве Игнатиусу — заводиле в компании.

— Хватит нас уму-разуму учить, Харфи! — шутливо возмутился Септимус, всплеснув руками. — Нам скучно, когда ты со своей Каллидорой по углам зажимаешься. О, привет, чудилка! — весело подначил он Аврору, кормящую урну бумажками, когда ребята проходили мимо. — Как дела?

— Спасибо, Рыжик, отлично, — нашлась она, добродушно улыбнувшись. — Как твои?

— Просто замечательно! — придурковато подмигнув ей, ответил Септимус.

Этот диалог происходил практически каждый день, и никто из его участников не обижался. Септимус безобидно подкалывал сокурсницу, но она в долгу не оставалась, так и повелось.

А Харфанга заботили другие мысли. Стоило ему отлучиться из компании, чтобы встретиться с Каллидорой, как друзья наломали дров, свалив Эйлин Принц в лужу, «непонятно» как появившуюся на сухой земле. Пускай староста Слизерина была хрупкой слабенькой на вид девушкой, но она умела докучать гриффиндорцам и снимала с них баллы по каждому удобному случаю, мстя за их отношение к ней. На самом деле, это был замкнутый круг: если бы Эйлин не стремилась достать представителей Гриффиндора, то над ней бы и не издевались.

Шестое чувство Харфанга уловило нечто странное: так бывает, когда кто-то долго сверлит взглядом твой затылок. Беззаботный смех друзей и дежурное подтрунивание над Уинтер не сразу заставили его обратить внимание на свою бдительность и повернуться. Всего секунду он наблюдал, как вставший в боевую позицию Цигнус посылает в него луч заклятия, а челюсть слизеринца скалится в приступе ярости. Всё, что Лонгботтом успел сделать — это оттолкнуть от себя Игнатиуса и увернуться сам. Тот, потеряв равновесие, упал на пол, но заклятие в него не попало, а, пролетев дальше, врезалось в стену и срикошетило прямо между ног Авроры в урну. Урна с оглушительным ревом взорвалась, осыпав студентов конфетти из ошметков мусора и бумаги. Уинтер отлетела назад и упала. Заклинание Игнатиуса устремилось в Цигнуса, но тот отпрыгнул в сторону и послал новое. Трое против одного, однако Блэк был силён и натренирован в боевой магии и с легкостью отражал заклятия гриффиндорцев, лавируя по коридору словно на метле.

— Ты что творишь, придурок? — орал Септимус, посылая новую красную молнию Ступефая.

— Не лезь, идиот! — вторил Блэк. — Лонгботтом, ты труп!