Мерседес из Кастилии

Продолжительный штиль и слабый встречный ветер последние дни мешали продвижению каравелл, так что к понедельнику 24 сентября, то есть на пятнадцатый день после того, как моряки потеряли из виду остров Ферро, они, несмотря на птиц, рыб, безветрие, спокойное море и прочие благоприятные приметы, все еще были далеко от цели: продвигаясь на запад с небольшим отклонением к югу, в то утро они находились примерно на половине пути от Старого Света к Новому, где-то между тридцать первым и тридцать вторым градусом северной широты. То обстоятельство, что каравеллы оказались много севернее Канарских островов, хотя Колумб вел их прямо на запад или чуть южнее, объясняется, видимо, слишком слабыми ветрами, а может быть, и течением, сносившим суда к северу. Покончив с этим коротким отступлением, вернемся к нашим путешественникам.

Влияние пассатов за последние сутки снова сделалось ощутимым, хотя и не в такой сильной степени. После «чудесного волнения», как его назвали впоследствии, каравеллы шли по компасу прямо на запад. В этот день опять прилетали разные птицы и среди них — один пеликан. За сутки суда прошли всего пятьдесят миль, но и это расстояние в записях для команды Колумб, как всегда, приуменьшил.

С утра 25 сентября снова был штиль, но после полудня задул устойчивый сильный ветер с юго-востока. Большую часть времени каравеллы лениво покачивались неподалеку друг от друга, оставляя чуть заметный след за кормой, и в среднем делали около мили в час.

«Пинта» держалась рядом с «Санта-Марией», офицеры и матросы обеих каравелл громко обменивались друг с другом своими соображениями. Колумб долго прислушивался к разговорам, стараясь уловить в осторожных высказываниях истинное настроение людей, и внимательно вглядывался в их лица. Наконец ему пришло в голову, что сейчас самое подходящее время приободрить матросов и кормчих.

— Что вы скажете о карте, которую я послал вам третьего дня, добрый Мартин Алонсо? — спросил адмирал у капитана «Пинты». — Вы убедились, что мы уже приближаемся к Индии и наши испытания скоро кончатся?

При первых же звуках его голоса все смолкли на полуслове.

— Карта замечательная, сеньор дон Христофор, и нарисована отменно, — отозвался старший Пинсон. — Она делает честь тому, кто ее срисовал и увеличил, не говоря уж о том, кто ее составил! Это наверняка был какой-нибудь весьма ученый человек, объединивший в своем труде опыт всех великих мореплавателей.

— Впервые она была составлена неким Паоло Тосканелли[72], ученым-тосканцем, жившим во Флоренции. Действительно, он был человеком обширных знаний и таким неутомимым исследователем, что не многие могли с ним сравниться. К карте он приложил записку с глубокими и мудрыми соображениями относительно Индии и тех островов, которые так тщательно здесь изображены. В этой записке говорится о многих городах как о чудесах творения человеческого, в том числе о порте Зайтон[73], откуда каждый год отправляется не менее ста судов, груженных лишь черным перцем.

— А что говорит ученый тосканец о богатствах тех стран? — спросил Мартин Алонсо.

Услышав этот вопрос, матросы обеих каравелл сразу навострили уши.

— Вот что пишет достойный Паоло — это его подлинные слова: «Страна сия изобильна и благодатна и заслуживает самого пристального внимания из-за своих великих богатств, необычайного количества золота, серебра и драгоценных камней, которые там можно добыть». Кроме того, он пишет, что город Кинсай[74] имеет тридцать пять лиг в окружности, и добавляет, что это название обозначает «Небесный город».

— В таком случае, — пробормотал вездесущий Санчо, но так тихо, что его мог слышать только стоявший рядом с ним Пепе, — незачем тащить туда святой крест, потому что он предназначается для людей, а не для небожителей.

— Я вижу на карте два больших острова, Сеньор адмирал, — продолжал Мартин Алонсо, не отрывая глаз от карты. — Один называется Антилья, а другой — Сипанго, о котором ваша милость часто изволит упоминать.

— Совершенно верно, добрый Мартин Алонсо, и вы можете видеть, как тщательно они изображены, чтобы опытный мореплаватель мог сразу их распознать. Эти острова находятся в двухстах двадцати пяти лигах друг от друга.

— По расчетам, сделанным у нас на «Пинте», мы уже должны быть недалеко от Сипанго, сеньор адмирал!

— По расчетам, может быть, так и выходит, но я сомневаюсь в их точности. Сипанго лежит в нескольких днях плавания от берегов Азии и не может находиться очень далеко отсюда, однако встречные течения могли нас отнести в сторону, и я не думаю, чтобы этот остров находился так близко, как полагаете вы, добрый Мартин Алонсо, и ваши товарищи. Верните мне карту, я отмечу на ней наше положение, чтобы все знали, сколько мы прошли и сколько еще осталось.