Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай

Донья Беатриса тяжело вздохнула, но не ответила. В это мгновение они вошли в маленькую приемную Мерседес и направились к дверям ее спальни. Здесь их заметила одна из служанок и бросилась к Мерседес, чтобы предупредить ее, но Изабелла, привыкшая обращаться со своей любимицей по-матерински просто, без церемоний открыла дверь и очутилась перед Мерседес прежде, чем та успела сделать хоть шаг ей навстречу.

– Дитя мое, я пришла исполнить приятный и почетный долг, – начала королева, усаживаясь и добродушно улыбаясь пораженной девушке, – Сядь здесь, у моих ног, и выслушай свою государыню, как слушала бы родную мать.

Мерседес с радостью повиновалась: сейчас она была готова на все, лишь бы не говорить самой!

Королева ласково обняла девушку и привлекла к себе.

Мерседес поспешно спрятала лицо в складках ее платья.

Усадив девушку таким образом, чтобы та не смущалась, Изабелла заговорила:

– Я должна похвалить тебя за верность своему долгу, дитя мое. Ты сдержала слово. Но теперь я хочу освободить тебя от твоего обещания: отныне твоя судьба в твоих руках.

Я снимаю с тебя данный тобой обет. Той, которая так долго и терпеливо ждала, можно доверять.

Мерседес не произнесла ни слова.

– Ты не отвечаешь, девочка? – удивилась королева. –

Может быть, ты предпочитаешь, чтобы твоей судьбой распорядились другие? Хорошо! В таком случае, я, твоя государыня и родственница, повелеваю тебе исполнить мою волю и как можно скорее стать женой дона Луиса де

Бобадилья графа де Льера!

– Нет, нет, сеньора, нет! Никогда, никогда! – проговорила Мерседес, и голос ее звучал едва слышно от волнения и оттого, что она еще глубже зарылась лицом в платье королевы.

Изумленная Изабелла подняла глаза на маркизу де

Мойя. Лицо королевы не выражало ни гнева, ни неудовольствия: она слишком хорошо знала Мерседес, чтобы заподозрить ее в капризе или в притворстве, когда речь шла о столь глубоком чувстве. Изабелла была только удивлена и огорчена столь неожиданным оборотом дела.

– Ты что-нибудь понимаешь, Беатриса? – спросила она наконец. – Может быть, желая добра, я причинила ей горе?

Видит бог, я меньше всего этого хотела! Неужели я ранила сердце этого ребенка? Мне казалось, мои слова принесут ей высшее счастье. .

– Нет, нет, сеньора! – снова прошептала Мерседес, еще теснее прижимаясь к королеве. – Ваше высочество никого не ранили, никого не ранят и не могут ранить – вы слишком для этого добры и снисходительны!

– Беатриса, надеюсь, ты мне объяснишь, что произошло? Только нечто весьма важное могло так изменить ее чувства!

– Боюсь, добрейшая сеньора, что чувства этой юной и неопытной души совсем не изменились, зато в чувствах ветреного юноши произошли значительные перемены.

Пламя оскорбленного женского достоинства и негодования сверкнуло в обычно столь ясных глазах королевы, и лицо ее сразу обрело выражение царственного величия.

– Возможно ли это? – воскликнула она. – Неужели кастилец посмел насмеяться над своей государыней и над этой чистой, нежной девушкой, посмел пренебречь своим долгом перед богом? Неужели бесчестный граф воображает, что подобное коварство останется безнаказанным?

Пусть лучше поостережется! Могу ли я карать человека, укравшего у соседа какую-то жалкую монету, и прощать того, кто украл и растоптал любовь? Удивляюсь твоему спокойствию, дочь моя маркиза. Раньше ты была куда смелее и всегда находила самые резкие и жестокие слова для искреннего осуждения!

– Увы, сеньора, любимая моя госпожа! – отозвалась донья Беатриса. – Я уже излила чувства и не могу идти против природы. Этот мальчик – сын моего брата. Когда я пытаюсь осуждать его, как он того заслуживает, мне кажется, я осуждаю eго дорогого отца, чей образ сразу возникает у меня перед глазами, и весь гнев мой сразу проходит!

– Но это совершенно невероятно! Такое прекрасное, такое юное и благородное создание, богатая наследница, истинное совершенство, – как можно ее позабыть? Может быть, все объясняется каким-то временным увлечением?

Что ты скажешь, маркиза де Мойя?

Изабелла говорила задумчиво, словно сама с собой, и, подобно многим высоким особам, забывающим о мелочах в минуты сильного волнения, совсем упустила из виду, что

Мерседес тоже ее слышит. Об этом ей напомнила конвульсивная дрожь, пробежавшая по телу нашей героини, и королева поспешила прижать ее к сердцу, как родную дочь.

– Что же вы хотите, сеньора! – с горечью ответила маркиза. – Луис – юноша легкомысленный и без строгих правил. Якобы для того, чтобы увенчать триумф адмирала, он уговорил молодую индейскую принцессу покинуть родину и друзей. В действительности же он это сделал, подчиняясь внезапной прихоти и недостойному капризу.

Мужчины все таковы! Вот почему они так часто обманывают нас, женщин, и приносят нам столько горя?

– Ты говоришь – индейскую принцессу? Адмирал представил нам одну принцессу, но она уже замужем, и вообще ей весьма далеко до Мерседес де Вальверде!

– Ах, сеньора, та, о ком вы говорите, не может быть