Мерцающие

А именно – фемто-фотография Рамеша Раскара – способ записывать свет на видео. Изображение замедлялось до миллионных долей секунды, так что даже фотоны на нем еле двигались. Я тогда задумался, не сработает ли тот же принцип для разбивки реальности на дискретные пакеты информации. Что, если удастся выявить зернистость самого реального мира?

Гениальность Раскара позволила ему с помощью фемто-фотографии заглянуть за угол. Изловить свет, замедлить его до измеряемой скорости, так что можно анализировать его скачки. Записать, как фотоны рикошетируют от твердых тел, обнаружить их отскок к датчикам. Ключом был временной интервал. Чем дальше расположен объект, тем больше времени требуется отраженному свету, чтобы вернуться к источнику. Летучие мыши создают для себя трехмерную картину мира с помощью отраженного звука – точно так же можно собрать карту по отраженному свету.

Я видел те снимки. Коридор освещается, компьютер ведет запись. На экране, за углом, медленно проявляется из помех изображение. Возврат срикошетивших фотонов – одного из миллиона, из сотен миллионов – создает изображение, по кадру в наносекунду.

Теоретически предполагается существование квантовых частиц-переносчиков, двигающихся не только в пространстве, но и во времени. Проследив путь частицы во времени, можно создать такую «карту рикошетов» и, реконструировав изображение согласно времени отскока, заглянуть за угол, в предыдущее мгновение. Воспроизвести его.

Теоретически при наличии достаточно сильного излучателя частиц и соответствующей компьютерной мощности можно продвинуться в прошлое вплоть до объединения четырех сил, действующих в мире, – до Большого взрыва и дальше вперед. Лишь бы нашелся способ измерить временной интервал. Так некогда морякам требовалось точное время для определения долготы. Время в данном случае определяется глюонами – переносчиками кварковых взаимодействий.

Стюарт снял с плеча дробовик.

– Попинаем шины? – предложил он.

– С удовольствием.

Он прошел вдоль стены, вдоль шкал и кнопок.

– Смотри в шар, – велел он и, прислонив ружье к панели, упал во вращающееся кресло.

Я смотрел в шар. Я прикипел к нему взглядом. Прозрачный, как пустой стакан для виски, пока не шевельнешь головой, – а тогда проявляется картина.

– Готов? – спросил Стюарт. – Тронь ее.

– Что?

– Коснись сферы.

Я положил ладонь на гладкую поверхность.

Миг спустя мелькнула вспышка – импульс света, но не просто света: от него у меня загудела голова. На миг я ощутил разряд, слабую ауру в поле зрения, как бывает при мигрени, но свечение быстро померкло и пропало.

– Ты как? – спросил Стюарт.

– Голова.

– Это побочный эффект, он сразу пройдет.

– Побочный эффект?

Впрочем, он не ошибся, голова у меня уже прояснилась, и зрение стало четким, нормальным.

– Теперь смотри, – сказал Стюарт.

Я обернулся и увидел в шаре себя. Кристально-четкое изображение, как на телеэкране с высоким разрешением. Моя застывшая рука, протянутая к шару.

– Черт побери!

– Идеальное воспроизведение, – сообщил Стюарт. – Вплоть до пряжи носков.

– Так изображение трехмерное?

– А ты смотри.

И тут я увидел, что картина меняется; меняется угол зрения, будто сфера поворачивалась, и размер – словно камера удалялась. Я осмотрел комнату, отыскивая объективы, способные дать такое изображение, – их не было.

– Объективы ищешь? – спросил Стюарт.

– Где?

– Нет их. Только сенсор. – Он кивнул на белую тарелку под потолком.

– Не понял?

– Она создает трехмерную модель всей комнаты. Как в видеоиграх. Ты в нее тоже попадаешь. Картину можно разворачивать, чтобы увидеть с любой стороны. Угол зрения регулируется вот так.

Он повернул маленькое колесико управления, и картина в сфере изменилась, открыв новую перспективу.

– Потрясающе.

– Это пустяки. Смотри дальше.

Он склонился к клавиатуре, отбил серию команд. Послышался шум помех, и картина в сфере дернулась. И начала раскручиваться назад. Я увидел, как отодвигается от шара моя рука. Увидел, как я поворачиваюсь от шара к Стюарту. А потом все затуманилось.

– Она движется!

– Да, черт возьми, она движется, и это еще не самое удивительное.

– Ты вел запись?

– Нет, тут другое. Давай покажу.

Стюарт вышел на середину комнаты. Дотянулся до свисающего с потолка кабеля.

– Это источник питания сенсора. – Он выдернул провод из гнезда. – Вот, сенсор отключен от питания. Никакой записи не ведется. Теперь коснись сферы.

Я послушался. На этот раз изо всех сил растопырил пальцы. Кварц стал теплее температуры тела. За несколько секунд работы прогрелся на дюжину градусов.

– Готов?

– Да.

Он снова вставил провод в гнездо.

– Теперь сенсор подключен. Вспомни, когда я его включил, твоя ладонь уже лежала на сфере.

Он коснулся панели, и снова мелькнула вспышка. Звук отдался в костях. Снова боль, снова размытость зрения. Все быстро прошло.

В сфере возникла картина. Я, стоящий у сферы, ладонь на кварцевой поверхности – как в идеальном зеркале.

– Руку не убирай, – предупредил Стюарт.

– Хорошо.

– Теперь смотри внимательно.