Мерцание экрана

– Шляпные булавки даже есть, – продолжила матушка. – Все эти кошачьи фигурки, полумесяцы – прелесть, да и только…

– А ведь у тебя тоже есть брошка-полумесяц, верно, Эсме? – решила сделать предупредительный выстрел нянюшка Ягг.

Когда на матушку накатывало ядовитое настроение, она могла много чего наговорить ведьмам, обвешанным украшениями.

– Верно, Гита. У меня есть брошь в форме полумесяца. Отличная, знаешь ли, форма. Для закалывания плаща удобнее полумесяца ничего и не придумать. Но я не имела в виду ничего обидного. Во всяком случае, ты прервала меня в тот момент, когда я хотела похвалить госпожу Увертку за исключительно удачный подбор булавок. В них она смотрится почти как настоящая ведьма.

Нянюшка, вертевшаяся, как зритель на теннисном матче, бросила взгляд на Летицию, чтобы проверить, достигла ли смертоносная шпилька цели? Но, к огромному ее удивлению, женщина улыбалась. Есть все-таки люди, которые неспособны заметить очевидное даже на бойке десятифунтового молота.

– Кстати, о ведьмовстве… – сказала Летиция, с мастерством прирожденной председательницы переводя разговор в нужное ей русло. – Я решила, что должна обсудить с тобой вопрос твоего участия в Испытаниях.

– Неужели?

– Тебе… хм… не кажется несправедливым по отношению к другим ведьмам, что год за годом победа достается тебе?

Матушка Ветровоск посмотрела сначала на пол, затем на потолок.

– Не кажется, – ответила она наконец. – Потому что я лучше всех.

– Тебе не кажется, что это немного огорчает других участниц?

И вновь поиск ответа от пола до потолка.

– Нет.

– Но, вступая в состязания, они заранее уверены, что обречены на провал.

– Как и я.

– Но… разве ты…

– Ты не поняла. Я тоже вступаю в состязания, будучи уверенной, что им не победить, – сухо ответила матушка. – А они должны браться за дело с уверенностью, что победы не видать мне. Неудивительно, что они постоянно проигрывают – с таким-то настроем.

– Твое присутствие их несколько расхолаживает.

Матушка посмотрела на Летицию с удивлением.

– А что плохого в том, что они борются за второе место? – осведомилась она.

Летиция азартно бросилась в атаку.

– Мы надеялись убедить тебя, Эсме, согласиться на почетную должность. Ты сможешь произнести небольшую вдохновляющую речь, вручить награды и, возможно… хм… войти в состав судейства.

– Там будет судейство? – удивилась матушка. – Но у нас никогда не было судей. Обычно все и так видели, кто побеждает.

– Это верно, – подтвердила нянюшка, вспомнив, чем раз или два завершились Испытания. Матушка Ветровоск всегда побеждала, хм… крайне убедительно. – Истинная правда.

– Это может стать очень красивым жестом, – продолжала Летиция.

– А кто решил, что должны быть судьи? – поинтересовалась матушка.

– Э-э… комитет… то есть… ну… нас собралось несколько человек. Для того, чтобы управлять процессом…

– Понятненько, – сказала матушка. – Значит, и флажки будут?

– В смысле?

– Вы там все завесите гирляндами из маленьких флажков? Небось еще и яблоки на палочках станете продавать?

– Какие-то украшения должны быть…

– Правильно. Костер-то хоть будет, я надеюсь?

– Конечно. Изящный и вполне безопасный.

– Ну конечно. Все пройдет миленько и безопасненько, – сказала матушка.

Госпожа Увертка выдохнула с заметным облегчением.

– Ну вот, все и уладилось, – сказала она.

– Правда?

– Мне показалось, что мы договорились…

– Неужели? Серьезно? – Матушка взяла кочергу и яростно потыкала ею в горящие дрова. – Я над этим поразмыслю.

– Матушка Ветровоск, можно я скажу откровенно? – спросила вдруг Летиция.

Кочерга замерла на полпути.

– Ну?

– Времена меняются, ты ведь знаешь. Кажется, я поняла, почему ты считаешь нужным обращаться с другими заносчиво и грубо. Однако я разговариваю с тобой как с подругой. Поверь, тебе весьма полегчает, если ты смягчишься и станешь чуть более милой – как наша сестра Гита, например.

Улыбка нянюшки Ягг превратилась в каменную маску, но Летиция будто ничего не замечала.

– Похоже, все ведьмы на пятьдесят миль в округе трепещут перед тобой, – продолжила она. – Осмелюсь заметить, ты действительно обладаешь кое-какими впечатляющими навыками, но чтобы быть ведьмой в наше время, необязательно слыть старой брюзгой и стращать людей. Я говорю это совершенно по-дружески…

– Будете уходить, закройте за собой дверь, – перебила матушка.

Намек был ясен. Нянюшка Ягг поспешно поднялась.

– Полагаю, мы могли бы обсудить… – запротестовала Летиция.

– Я провожу вас до дорожки, – поспешно проговорила нянюшка, выволакивая трех ведьм из-за стола.

– Гита! – раздался вдруг голос матушки, когда вся компания подошла к двери.

– Что, Эсме?

– Проводишь их и вернешься.

– Да, Эсме.

И нянюшка побежала догонять троицу, шествовавшую по тропинке.

Походку Летиции нянюшка определила для себя как «нарочитую». Было бы неправильно судить о ней по отвисшим щекам, не в меру встрепанным волосам и глупой привычке размахивать руками во время беседы. Так или иначе, но она ведьма. А стоит поскрести любую ведьму, как ты увидишь… ведьму, которую поскреб на свою беду.

– Крайне неприятная особа, – проворковала Летиция. Но это было воркование крупной хищной птицы.