Мерцание тумана

– Обещаю, – рыдаю я и требую взамен: – Пообещай, что не забудешь меня и… и никем не заменишь.

Яспер берет руками мое лицо и растерянно смотрит на меня. В его глазах блестят слезы.

– Нет никого лучше тебя, Оби. Ты – все, чего я хочу и когда-либо захочу. Или ты, или никто.

– Или ты, или никто, – тихо вторю ему я.

– Только подумай: что такое четыре месяца? – Его голос звучит решительно и твердо, но он судорожно сглатывает, и я понимаю, что он из последних сил сохраняет самообладание. Что ему тяжело меня отпускать. И когда по его щеке скатывается слеза, это разбивает мне сердце. Мы столько раз об этом говорили! Чем ближе день моего отъезда, тем чаще. Но чтобы Яспер плакал – такое я вижу впервые. И за это я люблю его еще больше, если такое возможно. Он не скрывает от меня своих чувств, не пытается их умалять. Он никогда так не делал.

Я встаю на цыпочки и покрываю поцелуями его колючую щеку. Провожу губами влажную дорожку к уголку его рта и шепчу:

– Я люблю тебя, Яспер Бенедиктус Петерсон.

– Я люблю тебя, Обиома Калла Обафеми. Моя Оби. – Ласковое имя, которым меня называет только он, стихает, когда мы, обливаясь слезами, целуем друг друга на парковке под грозовыми облаками. – Мы отрываемся друг от друга и жадно глотаем воздух, и он мягко меня отталкивает. Ровно настолько, чтобы залезть в передний карман толстовки и что-то оттуда вытащить. – У меня для тебя кое-что есть.

– Что же?

– Подарок. И три вещи, которым ты обрадуешься. – Яспер передает мне серебряную цепочку с круглым кулоном.

– Это… это амулет? – сдавленным от слез голосом произношу я.

– Да. На оборотной стороне я кое-что выгравировал.

Я переворачиваю украшение и вытираю глаза, чтобы разглядеть надпись: «Мое сердце – твой дом».

– Яспер… – это все, что я могу произнести дрожащими от волнения губами.

– Открой, – тихо приказывает он.

Мои пальцы дрожат так, что это занимает целую вечность. Когда мне, наконец, удается открыть крышку, из груди вырывается то ли смех, то ли плач. Внутри амулета вместо фотографии – крошечный сложенный лист бумаги. Что-то вроде записок, которые мы тайком писали друг другу на уроках в школе и которые до сих пор подсовываем друг другу. Чтобы сказать «Я тебя люблю», пожелать хорошего дня, сделать комплимент или в качестве первого шага сближения после глупой ссоры. Таких записок у нас уже целая коробка. Я разворачиваю ту, что у меня в руке.

1. Эпическое воссоединение.

2. Экскурсия по переулкам и дворам.

3. Ночь, в которую мы наверстаем все предыдущие ночи.

– А можно изменить последовательность и третий пункт сделать первым? – хрипло спрашиваю я.

– Я надеялся, что ты это предложишь, – отвечает Яспер и тихо смеется.

28 Яспер Настоящее

Я прибываю на парковку ровно в три часа дня, как и договаривались. Каллы еще нет. Но этого следовало ожидать. Ей редко удается прийти вовремя. Сейчас это для меня скорее плюс. Я так нервничаю, что ощущаю пульсирование на кончике языка. Я сотню раз прокрутил в голове все, что собираюсь сказать. Каждое предложение. Каждое слово.

В течение полугода после разрыва я часто приходил сюда и разговаривал сам с собой. Кричал на Каллу, проклинал ее. А еще себя и тот проклятый день, когда позволил ей сесть в самолет. И теперь, когда пришла пора все обсудить, мне страшно до чертиков. Потому что может случиться так, что вскроются все мои незажившие раны. И потому что я решил быть предельно честным, но даже не представляю, как она на это отреагирует.

Я вытираю ладони о джинсы. Чтобы снять напряжение, я хожу туда-сюда вдоль края крыши в надежде, что вид старого города меня успокоит. И он успокаивает – до тех пор, пока за спиной не раздаются шаги. Я оборачиваюсь, вижу идущую ко мне Каллу, и пульс подскакивает вдвое. Взгляд автоматически скользит по ней вниз-вверх. По светлой ткани ее длинного платья, завязанного на шее и развевающегося вокруг лодыжек. Ее полные губы складываются в улыбку, темные глаза сияют.

– Эй, а вот и ты, – выпаливаю я и прикрываюсь ухмылкой. Чтобы она не заметила, как от ее вида у меня перехватывает дыхание.

– Я стараюсь совершенствоваться в вопросах пунктуальности. – Она останавливается передо мной.

Мне хочется обнять ее в знак приветствия. Я прячу руки в задние карманы джинсов и борюсь с желанием к ней приблизиться. Я размышляю над тем, а не ответить ли на ее слова шуткой, но сейчас я не хочу дурачиться. Как и начинать разговор со светской беседы, с которой мне потом придется как-то сойти. Поэтому решаю сразу перейти к делу.

– Здесь… здесь – начало конца наших отношений.

Калла сглатывает. По иронии судьбы, мы стоим почти в той же точке, что и тогда. Мне всего-то нужно было встать за ее спиной или подойти ближе и обнять. Тогда бы мы оказались точно в той же позе, что и в тот день.

– Так вот что значит для тебя это место?

Я пожимаю плечами.