Мерцание тумана

Мысли мечутся в голове под рваный ритм сердца. Она тоже хочет большего. В голове всплывают образы. Я вижу Каллу и себя. Вместе. Мы – пара. И мне нужно знать, возможно ли, что этот идеальный образ станет реальным.

– Что это значит? – осторожно спрашиваю я.

– Мне интересно, может ли… у нас все быть, как прежде. Но без давления… Думаю, поэтому я предложила нам быть друзьями. – Растерянность и неуверенность последних дней растворяются в воздухе. Я понимаю, что она имеет в виду. Я тоже этого хочу. Хочу большего. Но без спешки. – Я просто хотела назвать все своими именами, – говорит она, и мне в голову вдруг приходит одна идея.

– Может, назовем этот период переходной дружбой? – предлагаю я. – Признаю: теперь, когда я произнес эти слова вслух, я понял, что они звучат странно.

– А я так не считаю. По-моему, этот термин точно описывает то, кем мы сейчас являемся.

Друзьями переходного периода.

* * *

Каждый день до нашей общей смены в пятницу мы обмениваемся текстовыми и голосовыми сообщениями, в которых сразу после пробуждения желаем друг другу доброго утра, а перед тем, как лечь спать, – спокойной ночи. Ритуал, который мы ввели, когда Калла жила в ЛА. Я возродил его в надежде, что на этот раз все не закончится так резко. А если и закончится, то только потому, что мы снова начнем проводить ночи вместе. На данный момент складывается ощущение, что это наша общая цель, и мы постепенно к ней приближаемся.

Наконец, наступает пятница, и я не могу дождаться начала смены. Я хочу увидеть Каллу. Поговорить с ней, посмеяться. Проводить после работы домой. Когда я выезжаю из дома в половине седьмого, у меня нет ощущения, что я еду на работу. Я будто спешу на долгожданное свидание. Свидание, ради которого я даже еще раз погладил рабочую рубашку и уложил волосы. Для меня это редкость, и Калла это знает. А я знаю, что я нравлюсь ей в этом образе.

Что и подтверждают ее сияющие глаза, когда через час после меня она заходит в «Травемюнде», и наши взгляды встречаются издалека, как будто искали друг друга. Я сразу замечаю, что на ней немного больше макияжа, чем в последние несколько раз. И это меня радует. Не сам макияж – для меня Калла красива всегда, независимо от того, накрашена она или нет. С таким же успехом она могла бы стоять передо мной в мешке из-под картошки. Но это значит, что она старалась больше, чем обычно.

Улыбаясь, она подходит ко мне и барной стойке. Я ухмыляюсь в ответ, стараясь придумать, что сказать в качестве приветствия. Интересно, следует ли друзьям переходного периода обниматься при встрече? Вопрос отпадает сам собой, когда она исчезает из моего поля зрения, потому что в ресторан вдруг вваливается группа девушек и многочисленная компания коллег, собравшихся после работы. Разумеется, ни те, ни другие столики не бронировали, зато всем им очень хотелось есть, а еще больше – пить.

Женщина с фатой в волосах (скорее всего, будущая невеста) тут же взяла меня в оборот: схватила за руку и потащила в компанию веселых женщин, выкрикивающих заказы. Разумеется, кричат они все одновременно.

В течение следующих пяти часов я вижу Каллу только издалека, да и то крайне редко. Ресторан настолько забит, что Штефану приходится открыть вторую стойку с выдачей напитков. Снаружи, на террасе. И как назло, Калле дают обслуживать все столики на улице, а мне – внутри. Вероятно, Штефан считает, что тем самым делает мне одолжение, поскольку до сих пор полагает, что мне проще ее избегать. Хотя на прошлой неделе он должен был заметить, что мы с Каллой отлично ладим. Но, должно быть, он принял это за проявление профессионализма.

Это все равно неважно. Нам некогда разговаривать. Даже на перерывах. Сам Штефан принимается за работу и помогает нам до победного конца. Пока не уходят последние гости, и опустевший ресторан выглядит как поле боя. Я не чувствую ног и весь мокрый от пота. Как и каждый из нас. Мы все, включая кухонную команду, обнимаемся и хлопаем друг друга по спине. Как всегда, после окончания тяжелой смены. Мы с Каллой обнимаемся дольше остальных. Я силой заставляю себя отпустить ее и понимаю, что она чувствует то же самое. Но продолжаем находить друг друга взглядом.

– Ну и народу сегодня было! Ты справлялась? – спрашиваю я.

Она достает из кармана фартука листок бумаги.

– Еще как! И все благодаря твоей шпаргалке.

– Я рад.

– Еще одна такая смена – и я выучу ее наизусть.

Я собираюсь ответить, но тут наш разговор прерывает выкрик:

– Послушайте все меня! – Штефан стоит перед командой и, кажется, собирается произнести речь: – Я не любитель громких слов… – Еще какой любитель. – Да и хвалить особо не умею. Поэтому просто хочу сказать спасибо за фантастическую работу. У нас классная команда. И за это я хочу с вами выпить. Пора нам снова сходить в «Хюкс». Выпивка за мой счет. Как вам мысль?

Все радостно кивают и хлопают в ладоши, а я молча смотрю на Каллу. Я понимаю, что после инцидента в «Зените» она не рвется в клуб. Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Если не хочешь идти, я провожу тебя домой.

– А ты хочешь?

– Только если ты хочешь.