Мерцание тумана

Затем открывает дверь и на выходе чуть не спотыкается о жестяную банку.

– Ого! А это что? – спрашивает он, не менее удивленный, чем я, и поднимает ее с коврика. Вместе с маленькой сложенной запиской.

Я в изумлении беру и банку, и записку и читаю вслух:

Дорогая Калла,

приношу извинения за свое поведение. У меня не было намерения причинить тебе боль. Последние два дня я только и думала, что о нашей ссоре, и она открыла мне глаза. Я не только неправильно себя вела, но и ужасно реагировала, когда ты указывала на мои ошибки. Я очень сожалею. Постараюсь больше так не делать и надеюсь, что ты примешь мои извинения. Пожалуйста, и впредь сразу давай мне знать, если я сделаю что-то не так. Чтобы ты чувствовала себя здесь комфортно и как дома в твоей новой квартире.

Всего хорошего,

Эльза

P. S. Печенье с глазурью без травки, а остальные – с травкой. Надеюсь, они тебе понравятся.

Я растерянно смотрю то на банку с печеньем, то на записку. И лишь потом поднимаю взгляд на Яспера, который испытующе смотрит на меня.

– И что ты по этому поводу чувствуешь?

Осторожность в его голосе, вероятно, вызвана выражением моего лица. Записка Эльзы для меня как гром среди ясного неба, и поначалу я даже не понимаю, что чувствую. Меньше всего я ожидала получить от нее извинения, особенно после того, как она так бурно отреагировала, а потом перестала со мной контактировать. Типично для белых людей, когда им указывают на их расистские модели мышления и поведения. К сожалению, они слишком редко это осознают. А еще реже они признают, что виноваты, и извиняются, как Эльза. Но она… несмотря на свои проблемы с ногами, Эльза занесла мне на чердак домашнее печенье. Я догадываюсь, как тяжело ей было преодолеть так много ступеней.

– Я… я чувствую себя хорошо, – наконец, улыбаюсь я. – И испытываю невероятное облегчение.

– Я тоже. – Лицо Яспера расслабляется, как будто с его плеч сняли тяжесть. – Но история с печеньем с травкой – это шутка, верно?

Я смеюсь и качаю головой.

– Разве я не упоминала, что вместе с квартирой у меня появился поставщик наркотиков?

– Ты серьезно?

– Наркотические печеньки она предложила мне уже на нашей первой встрече.

– И ты оторвалась как следует? – Губы Яспера подергиваются, он вот-вот рассмеется.

– Чтобы отлететь и приземлиться на ее диван? Нет уж, спасибо! Она мой домовладелец и работодатель. И что мне делать с ее печеньем? – Я демонстративно встряхиваю банку в руке. Почти не щелкает. Значит, она наполнена до краев.

– Хорошо бы тебе выяснить, что конкретно и, главное, сколько она вложила в это печенье. Иначе это плохо кончится. Однажды мы с Джоэлем проспали все выходные, а потом не могли ничего вспомнить. Это было совсем не круто.

– Если ты хотел меня напугать, тебе это удалось, – произношу я и морщусь.

– Я не хотел тебя напугать; я лишь советую соблюдать осторожность. Чтобы мне не пришлось завтра утром торчать перед закрытой дверью с полным пакетом булочек с корицей, лишь потому, что ты решила отоспаться после такой дозы.

– Не волнуйся, сегодня я не планировала завтракать печеньем. И кстати об осторожности. Сколько там на часах?

Яспер бросает быстрый взгляд на запястье.

– Мне пора. – Он наклоняется и дарит мне последний, самый сладкий поцелуй.

– Что ж, прощание нам еще придется потренировать, иначе ты будешь везде опаздывать.

– Или нужно начинать на полчаса раньше, – шутит он и поворачивается, чтобы уйти.

Я стою в дверях и тихо смеюсь, пока не замолкают шаги. Затем возвращаюсь в спальню и ищу мобильник. И нахожу его на секретере. Стопка учебников напоминает мне, что следует немедленно приступить к учебе. «На следующей неделе», – твердо решаю я и сажусь на кровать, чтобы написать сообщение Эльзе и поблагодарить ее за извинения и за печенье. Поскольку мне потом все равно идти за покупками, я предлагаю занести что-нибудь и ей. В знак того, что я не только принимаю ее извинения, но и прощаю ее. Несколько секунд я жду на случай, если она ответит сразу. Но она не отвечает, и я кладу телефон на тумбочку, рядом с письмом Терезы, которое по-прежнему открыто. Из всех написанных там предложений мой взгляд падает на одно: «ты будешь любима».

Не исключено, что в прошлом я слишком концентрировалась на негативе. На боли, а не на исцелении.

«Ты будешь любима».