Мертв на три четверти (ЛП)

— Да, как же, тот же!? Богу полагается иметь силу. А вы…

— А я Мастерица Таинств. — Она наклонилась над чашей и вытянула левую руку. — Подойди ближе. — Он послушался. — Выглядит опасно, но только с виду. — Медленно, снова только ради него, она прижала кончик ножа к ладони. Выбрав хороший тонкий капилляр, проходящий прямо под кожей, она провела лезвием из лунного света и молнии почти как какая-нибудь домохозяйка, вспарывающая старые швы на платье, предназначенном на тряпье.

Из ранки вытекла алая капля крови и упала в железную чашу. Она поежилась от темени до пяток, словно самой пришлось окунуться в расплавленный металл.

Почувствовал ли Абелард изменения, которые произошли, внезапно возникшее напряжение, когда ее кровь впиталась в железо, превращаясь и проворачиваясь словно хвостовик в замке? Мог ли этот парень, проведший всю жизнь в поклонении богу, заметить, что рядом с ним начало действовать Таинство? Или внезапная бледность с ним приключилась от вида крови?

Она потянулась к нему, он отшатнулся.

— Ты обещал, — напомнила она. — Нужна всего капля.

— Твоя кровь все еще на ноже! — прокричал он сквозь порыв ветра, который начал шелестеть тончайшими листами бумаги. — Ты хочешь меня заразить?

Ради всего святого! Чем у него забита голова…

— Мы создаем ножи из молний именно поэтому, — резкий толчок создаваемого заклинания едва не вырвал Тару из тела, но она усилием воли удержалась. Если Абелард настроен помочь в воскрешении своего бога, ему стоит это увидеть. — Думаешь мы стали бы заморачиваться созданием его с помощью Таинств, если бы сгодился обычный перочинный нож и мы не подумали об инфекции? Дай мне свою растреклятую руку!

От капли ее крови по стенкам железной чаши словно трещины на льду расползлись тонкие голубые линии. Трещины начали расширяться, и сквозь них Тара увидела мозаику сфер, больших и малых. В каждой был свой узор: круги, торы, просветы, спирали и звезды или другие странные образы: глаза, тысячи глядящих на нее сквозь трещины глаз.

— Абелард!

Архив задрожал, и послушник шагнул вперед с вытянутой рукой. Его сигарета упала с губ к одному из широко распахнувших голодную пасть разломов, но Абелард успел поймать ее на лету. Сверкнул нож, бесчисленные глаза пронзили тонкую мембрану между мирами и…

Тишина.

Все что она увидела — тишина. Был слышен лишь едва заметный мертвый запах словно у опавших осенних листьев. Она чувствовала вкус ночи, вдыхала гладкий черный мрамор, и чувствовала таяние черного льда на языке.

Ей все это было знакомо, и нужно было лишь подождать, когда перепутанные чувства снова придут в норму. Абеларду не повезло. Она бы предупредила его, решила она, направляясь к тому месту, где послушник валялся в темноте, если бы он не повел себя как баба при виде крови.

Он вздрогнул. Тара почувствовала голод и легкий стыд.

— Эй! — она присела рядом и сжала его руку. Он не поднял головы, продолжая трястись. — Будет проще, если ты поймешь, что здесь тебя не может стошнить, и ты прекратишь попытки. — Откуда-то из глубины послышалось скуление как у тонущей собаки. Она решила, что это вопрос. — Потому, что на самом деле здесь у тебя нет желудка. Здесь нет ничего из животного мира.

Дрожь прекратилась. Ее рука продолжала неловко сжимать его плечо.

Вокруг них расцветал новый мир. Наконец, Абелард перевернулся и сел, моргая обалдевшими и невидящими глазами, и тут же потянул дрожащей рукой сигарету в рот.

— Все это было… — он покачал головой. — Прошу прощения.

— В этом нет ничего постыдного. Такое бывает. — Она медленно, чтобы не напугать его, выпрямилась и протянула руку. Он смерил ее руку боязливым взглядом, словно опасаясь ловушки, но принял помощь и поднялся на ноги. Его покачивало из стороны в сторону словно он вот-вот упадет, но он устоял.

Он огляделся и в тусклом свете увидел то, что лежало перед ним, под ним и вокруг него. Они стояли на неподвижном теле.

Тело бога было черным словно ночь. Изгибы его конечностей были тонки и причудливы словно изгибы глубокого космоса. Он лежал в темноте, беременный одной из форм небытия.

У трупа были привычные четыре конечности, два глаза, размером с небольшие луны, рот, в котором поместился бы целый флот кораблей — все эти черты, не смотря на всю их необъятность, были красивы, и благодаря своей необъятности пугали. Это было огромное и древнее создание седой старины, клубок силы, способный потрясти воображение того, кто пытается объять его все целиком разом. Понять его было сложнее, чем человека, и Таре предстояло это сделать.

Она жадно улыбнулась, показав зубы.

— Я его знаю, — тихо произнес Абелард.

— Да.

Кос Вечногорящий, Повелитель пламени.

Его грудь не шевелилась.

Глава 6

Элейн Кеварьян медитировала на крыше Святилища Коса в лучах пробивавшегося из-под завесы плотных туч заходящего солнца. Раскинувшийся под ней Альт Кулумб готовился окунуться в наступающую ночь.