«Мертвая голова»

— В такое утро особенно остро понимаешь, как же хорошо жить! — с энтузиазмом произнес фон Доденбург, глядя на чисто выбритых, хорошо отдохнувших бойцов батальона, которые следовали мимо него.

— Вам повезло, раз вы можете так говорить, — с мрачным видом проронил Шульце. Его голова раскалывалась от водки, которую он в чересчур больших количествах поглощал накануне.

— Ну ладно тебе, Шульце! Не будь старым занудой! И не стой с таким лицом, словно ты сорок дней подряд мок под дождем!

Сержант Шульце взглянул на серое облако, которое повисло над далекими горами.

— Там на нас будет лить не дождь, господин гауптштурмфюрер, — пробормотал он. — А кое-что похлеще. Уж поверьте мне, господин гауптштурмфюрер!

Но в грохоте и реве танковых двигателей никто не расслышал его предупреждения. А если бы даже и расслышал, то не обратил бы на него внимания в это чудесное осеннее утро, когда перед всеми маячила соблазнительная перспектива новых успешных боевых действий и новой славы.

Глава четвертая

Над бескрайней равниной свистел ледяной ветер. Он обжигал щеки и кидал в лицо острые крупинки снега. После того, как бойцы «Вотана» сумели захватить ключевой мост через Дон и обеспечить переправу на противоположный берег реки, благодаря чему для немецких войск стало возможным проникнуть в Ростов, они вот уже на протяжении трех недель удерживали участок фронта длиной восемь километров вдоль течения Дона к северо-востоку от Ростова. После упорных ожесточенных сражений в живых осталось всего лишь около трех сотен солдат и офицеров. За эти три недели «Вотан» потерял больше людей, чем за все предшествующие месяцы боев.

Русские беспрерывно контратаковали. Бойцы «Вотана» отбивали эти удары, но при этом постоянно теряли новых людей и технику. Сейчас отражать врага стало особенно тяжело, поскольку наступили очень сильные морозы. Дон замерз; многие танки попросту стояли без движения, поскольку их было невозможно применять без специальных зимних смазок и особых составов, предохраняющих оптику прицелов от замерзания. А этих смазок и составов у «Вотана» не было.

Бойцы страдали от отсутствия теплой одежды. Несмотря на жгучие морозы, они так и продолжали сражаться в легких летних шинелях. Когда же эсэсовцы попадали в теплые помещения, то начинали тут же неистово чесаться — все поголовно были заражены вшами. Горячая пища выдавалась лишь один раз в день, — похлебка, сваренная из конины. Застывший на морозе хлеб приходилось разрезать пилой или рубить топором, а затем размораживать на костре.

Сейчас они глядели на противоположный берег Дона, занятый русскими, и чувствовали, что те готовятся к очередной контратаке. Весь день там шла какая-то подозрительная активность. Были видны войска, которые скрытно выдвигались на передовые позиции. Бойцы «Вотана» почти обреченно ждали, когда русские перейдут в наступление. И тогда каждый из них получит шанс умереть в этом бою.

Неожиданно из снежной пелены вынырнули какие-то темные фигуры.

— Стой, стрелять буду! — крикнул часовой, наводя винтовку на незнакомцев.

— Это же я, унтершарфюрер Шульце, — пробасил один из них. Его действительно было трудно узнать: для защиты от мороза он обмотал себя каким-то старым ковром, подсунув под него для тепла номера газеты СС «Дас Шварце Корпс»[22]. Позади Шульце застыли фигуры нескольких бойцов «Вотана», ходивших в разведку.

С трудом пробираясь через рыхлый снег, к часовому приблизился фон Доденбург.

— А где штурмбаннфюрер Гейер?

— У себя на командном пункте, господин гауптштурмфюрер, — с трудом двигая замерзшими губами, ответил часовой.

Фон Доденбург с трудом поднял вверх правую руку и приложил ее к шлему, отдавая честь:

— Благодарю.

Он повернулся к бойцам, с которыми ходил в разведывательный дозор:

— Сходите погрейтесь. И постарайтесь поесть чего-нибудь горячего.

Бойцы поспешили в укрытие. Фон Доденбург повернулся к часовому:

— Позаботьтесь об убитом, пожалуйста. Это ССманн Краузе из второй роты.

Часовой уставился на мертвое тело, завернутое в брезент, которое притащили с собой разведчики.

— И будьте крайне внимательны! — рявкнул фон Доденбург. — Смотрите в оба! Русские могут очень скоро перейти в наступление!

— Точно, — кивнул стоявший рядом унтершарфюрер Шульце. — И имей в виду: русские придут сюда не для того, чтобы угостить нас супом из конины. Надо глядеть в оба и быть настороже, понятно?

— Понятно, — кивнул часовой.

Фон Доденбург и Шульце, подняв воротники шинелей, чтобы морозный ветер не так задувал в лицо, побрели на командный пункт Стервятника.