Мертвая неделя

Матвей рванул вперед, Степа немного замешкался, доставая мешочек из-за пазухи, а потому прилично отстал, и когда выбежал на тропинку, городские уже окружили рюкзаки и фигуру возле них. За спиной Матвея Степа плохо разглядел ее, пришлось подойти совсем близко, чтобы он увидел долговязую девчонку с ярко-рыжими волосами, торчащими в разные стороны, и россыпью веснушек на лице. Одета девчонка была в легкий комбинезон, закрывающий тело, и сапоги с высоким голенищем. Она не походила на мертвячку, но была Степе незнакома, а потому он насторожился. Здесь неоткуда взяться чужим. Ближайшая деревня в этом направлении – Еловое, больше нет ничего. Единственный поезд прошел вчера, на нем приехали только эти городские. Степа специально смотрел. Ко всем предыдущим он тоже подходил, девчонка приехала не на них. А даже если бы и на каком-то из них, то не пережила бы ночь в лесу. Только не первую ночь Мертвой недели. Значит, все же мертвячка.

Степа подошел ближе, на ходу развязывая мешочек. Навьи по ночам сильнее живых, а днем наоборот. Далеко не каждая вообще решится выйти на солнечный свет, только самые сильные или голодные. Но даже днем не причинят вреда человеку, если тот знает, как с ними обращаться. Степа знал.

А тем временем бесстрашная Полина уже налетала на навью как задиристый петух на соседа.

– А ну отвали от моего рюкзака! Сейчас все вещи проверю, пусть только одна пропала!

– Сама отвали! – внезапно огрызнулась мертвячка, чем заставила Степу на секунду остановиться. Навьи, конечно, могут что-то бормотать, порой даже связное, но вот так ясно и четко? – Докажи попробуй, что это твой рюкзак.

– А что тут доказывать? – растерялась Полина. – Там мои вещи!

– Я тоже могу сказать, что там мои вещи. Я первая рюкзак нашла, тебя тут и в помине не было.

– Но это мы рюкзаки оставили, – поддержала подругу Мирра.

– Я тоже так могу сказать, – насмешливо повторила незнакомка, продолжая закрывать спиной добычу.

На помощь девушкам пришел Матвей.

– Послушайте, девушка, я понимаю ваше желание поживиться, но это действительно наши рюкзаки…

Степа не стал разговаривать и убеждать. Зачерпнул пригоршню соли из мешочка и сыпанул прямо в лицо незнакомке. Девица завопила как настоящая навья, затерла глаза кулаками, а Степа уже стаскивал с себя рубашку. Заговоренная соль на несколько секунд остановит ее, а одежда живого человека накрепко свяжет. Долго такие путы ее не удержат, и как только сядет солнце, она разорвет любую одежду, но до ночи время у них есть.

– Ты что наделал, придурок! – вопила необычная мертвячка.

А может, и не мертвячка вовсе, некогда Степе разбираться. Сначала свяжет, а потом допросит. Кивнул Матвею, и тот, не задавая лишних вопросов, скрутил девицу, Степа быстро надел на нее свою рубашку, крест-накрест перекрутил рукава и завязал за спиной. Навья ты или не навья, а из таких пут быстро не выпутаешься.

Девица продолжала дергаться и вопить, а Полина уже вовсю копалась в рюкзаке, проверяя, все ли на месте. Мирра убедилась только в целостности ноутбука и подошла к мужчинам.

– Развяжи меня немедленно, деревенщина тупая! – орала незнакомка. – Глаза жжет! Что ты туда насыпал? Тварь жирная! Развяжи, не то хуже будет!

На жирную тварь Степа обиделся. Он весил около ста килограммов, но так и ростом вышел почти два метра. Всегда был крупным, но никогда – жирным.

– Заткнись, мертвячка, – велел он. – Вот к бабе Глаше тебя отведу, по-другому запоешь.

– Сам ты мертвячка, придурок! – выплюнула рыжая.

– Если не мертвячка, то как ты в лесу ночь продержалась?

– Я дура, по-твоему, ночевать в лесу?

– А если не ночевала, то откуда здесь взялась? – не сдавался Степа. – Поезда сегодня еще не было, он тут один ходит.

Рыжая закатила глаза, которыми уже вовсю зыркала вокруг.

– Я и говорю: деревенщина тупая! По-твоему, кроме поезда, сюда и доехать не на чем? Километрах в пятнадцати отсюда трасса. На попутках доехала.

Девушка и в самом деле не походила на навью, и объяснение казалось логичным. Километрах в пятнадцати отсюда действительно пролегала трасса, и если рыжая жила неподалеку, а не как эти городские, могла добраться и оттуда. Но значит ли это, что она четвертая? Может, тогда и пятый бродит где-то по лесу?

– А ты одна? – уже спокойнее спросил Степа.

– Нет, блин, с компанией, ты что, не видишь? – огрызнулась она. Не девка, а язва.

– А звать тебя как?

Очевидно, рыжая решила, что с ними лучше дружить. Так-то оно и правильно.

– Анжелика. Ты, деревенщина, можешь Ликой звать, – все-таки не удержалась она.

Степа решил не обижаться.

– Ладно, – вздохнул он, развязывая рукава. – Но имей в виду, если ты навья – пикнуть не успеешь, как я тебя убью.

Лика только хмыкнула и оскорбленно дернула плечом.

– Ты в Еловое? – скорее сказал, чем спросил он. По этой дороге все равно больше некуда.

– Угу, – фыркнула Лика. – На свадебку позвали.

– И тебя? – удивилась Мирра. – А ты кто?

– Конь в пальто!

Мирра, на удивление, не разозлилась и не обиделась на такой ответ. Потрясающая у нее все-таки выдержка, Степа не мог не восхититься.