Мертвая пехота

Он украдкой посмотрел на Нару. Морт плотно сжала губы, и взгляда не поднимала. Вся ее одежда была выпачкана кровью убитого. Лоден-владыка, что же у нее на душе сейчас творится?

Хотя есть ли душа у мортов?

Джунгли вокруг еще больше потемнели, и теперь казались живыми. Опасными. Элай покосился наверх, на просвет между могучими, переплетенными ветвями. Что в них еще таится? Что за чудище он увидел там, над броневиком охраны?

Бросив тело на обочине, они поспешно вернулись к машине. У дверей Ловсона повело в сторону, и от накатившей слабости ему пришлось ухватиться за люк. Нара понимающе кивнула и забрала у стратега разрядник:

— Его надо сжечь. Если труп найдут в таком состоянии — будет расследование. А у меня, солнышко, сегодня нет алиби.

Элай согласился. И пока морт жгла труп, Ловсон забрался в броневик и обессилено растянулся прямо на полу. Лежа на спине, прикрыв глаза, он попытался отрешиться от сиюминутного и взглянуть в будущее. До базы несколько минут езды. За это время нужно прийти в себя. И придумать, что делать дальше.

С шипением закрылся люк: вернулась Нара. Бросив взгляд на приятеля, она вымучено улыбнулась, но Элай поймал мертвый взгляд, брошенный на его бок. Ловсон ничего ей не сказал. У него в голове зациклился один единственный вопрос, но он не осмелился задавать его прямо сейчас.

"Что ты сделала со мною, Нара?"

— Нам нужно сообщить на базу. Он успел это сделать, Нара? — вдруг опомнился Элай.

— Да, — сухо ответила она. Забралась на водительское сиденье.

— Ты это видела? — спросил он про ту тварь над броневиком.

— Да.

Машина тронулась с места.

— Мы бросили Морре… — зачем-то сказал Элай. Просто, чтобы не лежать в тишине. Он чувствовал, что прежней жизни больше не будет. Что та рутина и скука последних лет — были счастливым времечком.

— Хочешь за ним вернуться, Элай? — раздраженно поинтересовалась Нара. — Он с радостью превратит тебя в жаркое.

Стратег не ответил. На месте рядового он поступил бы также. Элай собрал остатки сил и перелез на место борт-стрелка, справа от морта. Усевшись, он дотянулся до рации.

— Стратег Ловсон вызывает "гнездо", — прохрипел Элай.

Ему не ответили.

— Плохой знак, Элай? — спросила Нара. Ловсон хмыкнул и криво улыбнулся: прожекторы броневика скользили по черной трассе, а где-то далеко впереди на верхушках деревьев алели отблески.

— Стратег Ловсон вызывает "гнездо", — без особой надежды произнес Элай, понимая: это зарево есть не что иное, как пожар на базе.

Вездеход неуклюже подпрыгнул на ухабе, и спустя миг послышался щелчок рации:

— Ловур Рудольф на месте, дор стратег, — прошуршал динамик. Нара чуть вздрогнула, услышав голос бывшего любовника. — База атакована жуками. Повторяю, база атакована жуками.

— На орбиту доложили? — святой Лоден, какое же облегчение!

— Нет связи, дор стратег. Помехи. Среди нападающих… — треск заглушил слова Рудольфа.

— С заставами связались? С кордонами? — Элай понимал, что раз бой докатился до "гнезда", то удаленные воинские посты, раскиданные по джунглям, наверняка уже выкошены жуками. Но шанс на удачу есть у каждого.

— … ют. Повторяю: не….. ют.

Видимо Элаю повезло больше, чем ребятам на дальних заставах.

— Как у вас ситуация? — Лоден премудрый, неужели его также погано слышно.

— Большие потери, дор….. имся к эвакуации. Держим оборону у…. - продолжала бунтовать связь. — Ждем вас, дор стра….

— Мы в нескольких минутах, Руди! — улыбнулся Элай и с радостью подбодрил подругу:

— Поднажми, Нара, а то без нас уедут.

Морт кивнула, хотя вездеход и так шел на пределе своих возможностей по такой-то дороге. В боку сильно кольнуло, и Элая пробил холодный пот от неожиданности. Шумно втянув в себя пропахший кровью воздух, он машинально приложил руку к больному месту.

— Он еще жив, Элай, — увидела его жест Нара. — И он будет двигаться дальше. Медленно. Очень медленно. Но будет… Его нельзя убивать, иначе он выпустит токсин, который моментально свернет тебе кровь. А извлечь тварь без твоей смерти могут только в Ксенорусе.

Во рту сразу пересохло, и Ловсон ошарашено уставился на подругу.

— Но в Ксенорусе его извлекать не станут, Элай, — безжалостно закончила та.

"Ну, теперь-то ты не чувствуешь себя героем, а?"

Въезд в "Гнездо" показался минут через десять, и первое, что увидел Элай — рваные зубья металла, раскрывшиеся, словно лепестки хищного цветка. "Жукотанк", не иначе. Никакая другая тварь не смогла бы так раскурочить запертые ворота. Над дырой весело сверкал мощный прожектор. Ловсон извернулся, чтобы посмотреть на вышки. Пусто. Вполне ожидаемо.

Из глубин вдруг накатило отчаянье и странная мысль. Зачем ему сейчас вообще суетиться, куда-то ехать, что-то делать. Клещ жив. И он убьет Элая рано или поздно.