Мертвая пехота

— Общая тревога! Выходи на аварийную частоту! Сообщи всем, до кого сможешь дотянуться! На Раздоре матка! — заорал Элай. Солдат дернулся к передатчику, и тут в лесу страшно закричал кто-то из ушедших туда бойцов. Взвизгнул в ответ воплю разряд излучателя, затрещало падающее дерево, тишина огласилась отрывистыми выстрелами, перешедшим в беспорядочную пальбу. Ухнуло так, что заложило уши. А затем над чащей поднялся оглушительный, нечеловеческий вой!

— Нара, запрись! — рявкнул Элай женщине и выскочил наружу, несмотря на то, что ему очень хотелось самому закрыться в приземистом и надежном броневике.

Первым из джунглей вырвался Морре. А за ним, спотыкаясь и держась за грудь, ковылял его товарищ. И кричал он так страшно, так жалобно, что Ловсона передернуло. Стратег вскинул разрядник, прицелился. Почему-то опять вспомнилась татуировка на щеке. Жалко парня!

Бойцы из головного вездехода, отстреливаясь от невидимого врага в лесу, организованно двинулись к машине, которая взревела и уже разворачивалась орудием к джунглям. В ветвях наверху что-то мелькнуло, и Элай похолодел. Мир в одну секунду стал местом неприятным. Опасным. Что это было там, наверху?

Вопящий солдат выбрался наконец на дорогу, но тут в его горле что-то булькнуло, и он застыл, будто сломанная механическая игрушка. Руки воина безвольно опустились. Грохнулся на землю разрядник. Голова бойца поникла, но тело по прежнему твердо стояло на ногах.

— Проклятье, — прошипел Элай и снес бедолаге башку, целясь в шею. Клещ. Еще один клещ! Что за новости? И это в пяти милях от Города-на-скале?!

— На броню, дурак! На броню! — заорал он Морре, который ошалело пялился на то, как безголовое тело товарища оседает на дорогу. — Гребаный идиот! Лезь на броню, тебе говорят!

Солдат выругался, бросился к запертому люку вездехода и забарабанил по нему кулаком.

— На броню, кретин! — взвыл Элай.

Справа от Ловсона визгливо тявкнуло орудие броневика. Раз, другой. Экипаж вел огонь по кому-то, кого стратег даже не видел. Что происходит-то? Откуда атака? Он попытался разглядеть что-нибудь в джунглях, но тут головной вездеход вспучился огнем, и машину разорвало на части. Элай даже удивиться не успел столь скорой гибели тяжелого броневика, как его отбросила в сторону взрывная волна. Удар о дорогу содрал с плеча кожу, и в тело впились острые камни. Засвистела турбина офицерской машины: водитель сдал задним ходом, стремясь подобрать командира. Распахнулся лепесток двери:

— Элай! Сюда! Быстрее! — высунулась наружу Нара.

В нескольких шагах от Элая приходил в себя контуженный Морре. Солдат перевернулся на живот, уперся руками в землю и, озираясь блуждающим взглядом, попытался встать. Ловсону тоже досталось. Стратег осоловело мотнул головой, силясь прогнать звон из ушей. Во рту появился омерзительный свинцовый привкус. Позади на дорогу что-то тяжело рухнуло, на Элая дохнуло жаром, и он повернул голову, обнаружив кусок трака, вонзившегося в дорогу. Останки головной машины.

"Да что же это такое, а?"

И тут в его ногу, чуть выше колена, словно вонзили нож. Ахнув от боли, Элай дернулся было посмотреть на рану, но спустя миг нечто уже проникло глубже, закопавшись среди мышечных волокон, и неумолимо поползло вверх, разрывая его, элаевскую, плоть. Стратег зашипел, стараясь не завопить от боли и ужаса.

Клещ! Он попался клещу! Лоден великий, нужно было остаться в броневике с Нарой. Нужно было остаться в гребанном броневике! Вслепую ударив рукой по ране, Элай нащупал мелкий бугорок под кожей. Вцепился в него пальцами, но тварь тут же ушла глубже в ногу. Каждая клетка истошно завопила от боли, а клещ пополз наверх, от бедра к талии.

— Ааа! — не сдержал крика Элай. Мир сузился до лишь одного ощущения. Лоден-спаситель! У него в теле сидит чужой. Гребанная инопланетная тварь!

От боли потемнело в глазах, и Ловсон на миг потерял сознание, ухнув в спасительный омут. Но буквально через секунду вновь очнулся. Корчась от мучительно рези в ноге, он орал так, как незадолго до этого вопил боец с черепом на щеке.

Морре пришел в себя, но, не отрывая взгляда от страдающего командира, принялся шарить в грязи в поисках разрядника. Судя по его испуганной физиономии — помогать Элаю он собирался лишь милосердным выстрелом в голову. А позади, над горящим вездеходом охраны из тьмы выдвинулось, и повисло над огнем что-то жуткое. Что-то чудовищное. Ловсону показалось, будто из леса вышел огромный паук, вот только вместо крошечного тельца у него был человек в тяжелой броне штурмовика с тремя фонарями на груди. Лучи света пьяно резали темноту и в любую секунду могли наткнуться на Элая.

Громыхнуло орудие офицерского броневика. Отрывисто, торопливо, будто испуганно. Одна из лап чудища треснула, подломилась, и лес прорезал истошный то ли вой, то ли визг. Чудище осело, и штурмовик в его центре вскинул было оружие, но в следующий миг рухнул в горящие останки головного вездехода. Уцелевшие лапы паука не выдержали веса скафандра.