Мертвая (СИ)

- Вот и все, - говорит он кому-то. И я, повернув голову, вижу герра Германа, что характерно, в парадном мундире. И тоже с сигарой. Как-то… не знаю, цинично что ли курить на месте преступления, стряхивая пепел в фарфоровую вазу. Неплохая, между прочим, подделка…

- Это да… и даже не знаю, как быть, - герр Герман покосился на меня и, отвернувшись, любезно выпустил дым в другую сторону. - Обвинять несчастную женщину… ей награду дать надо.

Надо.За артистичность.Со своего места я видела ее, окруженную тремя жандармами. Такую хрупкую. Такую светлую. Такую…

- Не подозревали? - дядюшка Фердинанд смотрел на прелестницу скептически.

И за это я готова была расцеловать его. Правда, подозреваю, что от этакой нежности дядюшка уклонится.

- Понятия не имел. Получается… он и тогда мной воспользовался!

Сколько возмущения.Можно подумать, герр Герман сильно протестовал.

- Придется в отставку подавать, - он промокнул лоб платком.

…и не только из-за дядюшки, полагаю. На его совести немало делишек темных, которые пришло время искупить праведной жизнью и небольшими отчислениями в пользу храма. А заодно уж и с собственностью разобраться, если не ошибаюсь,то ещё в позапрошлом году герр ерман приобрел себе пару доходных домов.Точнее не он, а супруга… и матушка ее…и наступит тихая мирная жизнь.Чтоб вас всех.Я почесала ладонь, которая неимоверно зудела: гладить чудовищ – занятие вредное для здоровья.

- Ничего… много не дадут… при хорошем адвокате… - и на меня поглядел.

- Я найму лучшего, – пообещала я.

Искренне.…вот только работать он будет на меня. Ничего личного, просто… не люблю, когда из меня дуру делают.

…а доказательств нашлось изрядно.Тут тебе и договор аренды на имя дядюшки Мортимера,и приходная тетрадь, где он с завидной скрупулезностью фиксировал доходы… немалые, к слову.Имена.И краткие заметки… кого привлечь.Кого убить…

Старые снимки. И новые, правда, несколько смазанные, но происходящее различить можно было… или вот дневник его с воспоминаниями о днях былых…Не хватало, разве что чистосердечного признания,и то, полагаю, поскольку выглядело бы оно несколько неуместно. Что ж, мои догадки оправдались: дядюшка Мортимер очень пригодился.Мертвым.

Сложно было бы найти более удобную кандидатуру, но…Я постучала пальцем по стеклу.Раз, два, три и четыре… пять… свет не скажет,тьма промолчит. И вообще людям стоит самим разобраться со своими делами, не привлекая высшие силы.

Я вышла из комнаты. Мои гости спят, включая дядюшку Фердинанда, который заявил, что не может теперь бросить единственную более-менее вменяемую родственницу, тем паче, она и без того пострадала от его бездействия. Я не стала противиться: комнат в доме полно.Раз и два… переступить через скрипучую половицу.Диттер спит крепко.

А Вильгельму наша кухарка приготовила теплого молока с медом и маслом. Хорошее средство… жрец тоже дремлет. Дом слышит его дыхание. Этот гость ему не по нраву, но дом,так и быть, потерпит.

Четыре…

Пять…

Закрытое крыло.Мамины покои… здесь тоже делали ремонт. И я уже не могу сказать, действительно ли эта комната была в сиреневых тонах, или меня лишь убедили, что она осталась такой же, как при маме? Небольшая гостиная.Пыль.Книги стопкой… любовные романы? А дядюшка говорил, что мама была умной… разве умная женщина будет читать любовные романы? Вышивка неоконченная… кто ее начал? Пяльцы… я никогда не видела маму с пяльцами… на полках статуэтки.И ни одной серьезной книги.Впрочем, это ни о чем не говорит… серьезных книг полно в библиотеке.Спальня общая, родительская. Здесь темно и…

- Что ты здесь потеряла, маленькая дрянь? – поинтересовалась я, наклонившись перед кроватью. – Вылезай.

И смуглая девчонка выползла, вытащив пару клубов пыли и оброненную расческу. Да, расческа бы ей не помешала. Волосы стояли дыбом. Ночная рубашка пестрела пятнами. Подол ее короткий не скрывал ободранных коленей и тощих ног.

- Я… виновата, - сказала она, глядя на эти самые босые ноги.

- Виновата, – не стала спорить я.

Девчонка шмыгнула носом,и я предупредила:

- Заревешь – сошлю куда-нибудь…

Подействовало. Слезы явно были притворными, а вот злость в глазах – самой настоящей.

- Садись, - я похлопала по кровати. - И рассказывай.

- Что?

- Что ты здесь искала.

- Ничего.

Я не поверила.

- Если вздумала воровать… - я сделала выразительную паузу. И девчонка затрясла головой, залепетала что-то на своем. Ага, значит, красть она не собиралась. Тогда…

- Здесь… иначе, – сказала она, поняв, что мольбы на меня действуют слабо. – Там… зовет.

- Кто зовет?

…она видела.Что?Она сама не знает. Наверное, это было частью проклятого ее дара, из-за которого отец так злился на мать и вообще ей лучше было не показываться на людях. Но она просто видела… дом, пронизанный темными нитями. Некоторые тонкие, что паутинка, другие толстые-толстые.Она даже руки развела, показывая, до чего толстые.Пятна.И звуки. Те, которых кроме нее никто не слышал… вот отсюда… да, – она указала на кровать. Ее звали-звали. Она не хотела идти, но голоса не унимались,и ей было так плохо.