Мертвая (СИ)

Вот она и убежала.Она не хотела плохого. Она не стала бы брать чужое. Она понимает, что если ее выгонят из дома, то отец… он плохой человек… и маму убьет. И ее тоже убьет. И сестричку, хотя ее не жаль, только кричит и пачкает пеленки. А Зарью заставляют стирать.Я улыбнулась.Прелесть какая… определенно, надо отвести ее к Плясунье. Я коснулась темных волос. Жесткие. И колючие. И пахнет от девочки не только пылью, но и дегтярным мылом. Конечно, Гюнтер не потерпит грязнуль в доме…

- И сейчас их слышишь?

Она вздохнула.Кивнула.

- И о чем они говорят?

Сосредоточенная какая… губу покусывает. Взгляд же ее расплывается. И это тоже признак, но… чего? Худенькое тельце покачнулось, однако мне удалось удержать его. А потом губы девочки дрогнули и раздался такой хорошо знакомый голос.

- Она что-то подозревает.

Отец.Я давно не слышала его, но ошибиться не могла.

- Одних подозрений недостаточно…

…а это бабушка.

- А если она расскажет?

- Кому?

- Не знаю…

- Клятва еще действует, дорогой, - голос бабушки мягок и спокоен. - И не стоит волноваться… мы решим эту проблему.

- Как?

Тишина.Такая долгая-долгая пауза, в которую я успеваю придумать себе тысячу и один вариант развития событий.

- Ты ее любишь?

- Мама…

- Я спрашиваю, потому что мы оба прекрасно понимаем, выхода нет… это вопрос времени… сейчас или позже, и чем больше мы тянем,тем сложнее будет решиться.

Это дом.Конечно.Он вполне живой, он способен хранить чужие разговоры и не только их. А мне вот повезло послушать.

- А отец?

- Он с самого начала был против. Девочка, конечно, милая, но характера не хватает. Тебе стоило выбрать младшую… с другой стороны и она оказалась бесполезна. Выкидыш?

- К сожалению.

И вновь пауза.Девочка дышит ровно, но лицо ее будто стерли, на нем ни тени эмоций. А я вглядываюсь, будто пытаюсь найти что-то…

- Она готова пробовать вновь, но…

- Лучше найти кого-то помоложе, посвежее. У меня есть на примете кое-кто… я познакомлю вас позже. Когда минет срок траура. А ты пока постарайся быть полюбезней… подозрений не должно возникнуть. – И бабушка тихо добавила. – Ни у кого.

А моя визави дернулась и сползла на кровать.Я вздохнула.Вот так… может, и вправду стоит прикупить любовный роман? Или даже два? Говорят, в них сказка живет, а я… я так хочу поверить в сказку о большой и чистой любви.И вместо этого поднимаю ребенка.Несу.Я не знаю, где им отвели комнаты. Где-то на третьем этаже, где всегда селили слуг. Здесь прохладно и пахнет сыростью. А ещё шебуршат мыши. И тени чувствуют себя привольно. В нашем доме и прежде-то слуги не задерживались. Может…надо спросить у Рашьи, пусть подскажет кого…почему бы и нет?

Конечно, экстравагантно, зато дешево и за место свое держатся станут. Да…скрипнула дверь, отворяясь.

- Госпожа? – Рашья, на которой белая ночная рубаха смотрелась по меньшей мере нелепо, согнулась в поклоне. - Она опять убежала, госпожа… не повторится… клянусь…

- Все хорошо, – я вошла в комнатушку.

Тесна.Но хватило места для кровати и для люльки, в которой дремал младенец. Я склонилась над колыбелью… и здесь тьмой веет. Обе ведьмы, стало быть…Я положила девочку на кровать и обернулась к женщине, что стояла, прижавшись к стене. Я чувствовала ее страх,и мне это не нравилось.

- Тебя здесь не обижают?

- Нет, госпожа.

- Быть может… что-то нужно? Одежда? Вещи?

- У нас все есть, госпожа…

И страх ее отступает. Точнее она сама преодолевает его.

- Мой муж, госпожа… он очень плохой человек… и у него много друзей… он не спустит оскорбления. И я… я боюсь, что… - полувздох. – Здесь место силы. Но есть люди, которые… которых учат разрушать места чужой силы. Я должна это сказать, госпожа.

- Говори, - разрешила я, укрывая мелкую одеялом.

Интересно, а других голосов она не слышала? В любом случае, надо будет велеть, чтобы помалкивала. Возможно, конечно, эта ее способность нестабильна, а то и вовсе случайна, но привлечет она внимание многих. В прошлом хватает тайн, в которые люди не откажутся сунуть свой нос.

- Когда-то моя… бабка служила той… в чьих руках серп и камень. И ее мать. И мать ее матери… и моя тоже должна была, но… - Рашья прижала руки к груди. - Мою бабку убили. И ее мужа. И ее дочерей… других дочерей. Моей матери повезло, она должна была войти в первый круг… она отправилась в лес, где провела неделю… а когда вернулась, то… деревни больше не было.

Гм, что-то такое и я припоминаю, из показанного Кхари.

- Она долго блуждала… а когда вышла,то никому не сказала, откуда родом… и нам не говорила… это опасно… я… я почти ничего не умею,из того, что должно. Но я слышу. Это место просит о справедливости.

Ах, знать бы для кого…

Глава 50

…за завтраком дядюшка сосредоточенно пытал сливовое желе. Он медленно втыкал серебряную ложечку, проворачивал, елозил ею по чашке, силясь отковырять кусок поприличней, и вытягивал его… желе сопротивлялось, дрожало и норовило сползти обратно в чашку.Вильгельм был мрачен.Диттер молчалив.И лишь Монк улыбался блаженной улыбкой истинного безумца.