Мертвая сцена

А если он куда-то отлучился, как раз когда я примчалась? Например, пошел к соседям, чтобы вызвать милицию?.. Нет-нет, тогда бы этот дежурный был уже в курсе… И все равно нельзя исключать, что Устин сейчас в нашей квартире, ждет меня. Если так и есть, я буду счастлива как никогда в жизни.

Тогда я покинула милицейское здание, села в машину — и уже гораздо спокойнее и увереннее доехала до дома.

Конечно, там никого не было. Я немедленно набрала 02.

— Милиция! — раздался в трубке голос.

— Полчаса назад была отправлена машина, — стараясь не слишком волноваться, заговорила я. — За город…

— А, это к вам на дачу вломился ненормальный?

— Да-да!

— Наряд еще не вернулся.

— Там остался мой муж… — прошептала я.

— Скажите номер вашего телефона, и вам сразу позвонят, когда что-то обнаружат, — был ответ.

Я продиктовала номер телефона, положила трубку и только потом задумалась: как это понимать — «что-то обнаружат»? Что на даче можно обнаружить?! Там надо всего лишь арестовать Носова и найти Устина!..

Я по-прежнему не позволяла себе хоть на долю секунды остановиться на самых страшных предположениях, но где-то в глубине души я уже сознавала, что эти самые загоняемые в дальний угол моего сознания предположения вполне могут оказаться правдой. Затем я, к своему удивлению, провалилась в сон. Прямо так — в сидячем положении и уличной одежде. Наверное, это был не сон, а обморок…

Очнуться меня заставил телефонный звонок. Я схватила трубку:

— Да? Да?

— Товарищ Лавандова? — уточнили на том конце телефонного провода.

— Да-да!

— Сообщите, где вы находитесь. Сейчас за вами приедут.

— Кто приедет? — выдавила я.

— Милиция.

— Зачем?

— Вы поедете на опознание, — сказали мне.

Я пробормотала адрес и выронила трубку из рук…

Я сидела неподвижно, как парализованная, пока не раздался звонок в дверь. Я открыла. За порогом стояли два милиционера.

Я не слушала, что они говорят, а просто покорно пошла вместе с ними. Мы сели в милицейскую машину и поехали по ночному городу.

В конце концов мы остановились у некоего здания. Один из милиционеров сразу выскочил из машины и распахнул мне дверь. Мы вошли в здание. Я направилась за милиционерами по слабо освещенному коридору. Обстановка смутно напоминала больничную.

Наконец мы оказались в просторной холодной комнате. На столе лежало что-то длинное, накрытое белой простыней. Человек в белом халате, стоящий рядом, изучающе посмотрел на меня. Меня подвели к этому столу — и человек в белом халате отдернул простыню.

Я громко вскрикнула — и зажала себе рот обеими руками. Это был Устин. Неживой. Мертвый. Выкопанный из-под земли. Его, видимо, очистили от земли, но все же кое-где на одежде земля еще осталась. Я таращилась на Устина округлившимися глазами до тех пор, пока человек в белом халате по знаку одного из милиционеров снова не накрыл тело простыней.

— Вы узнали его, да? — спросил меня тот же милиционер.

— Да… — как в тумане ответила я. Я чувствовала, что вот-вот могу потерять сознание, и изо всей силы старалась, чтобы этого не произошло.

— Кто это? — с удивительным в такую зловещую минуту спокойствием продолжал милиционер.

— Мой муж, — прошептала я. — То есть гражданский… Устин… Устин Уткин…

— Хорошо, пройдемте, пожалуйста, с нами, — кивнул милиционер.

Дальнейшее в эту ночь происходило как будто помимо моего сознания. Я почти не помню, что было потом. Запомнился только недолгий разговор со следователем — Всеволодом Савельевичем. Впрочем, в ту ночь его имя и отчество я не запомнила… Следователь что-то спрашивал, я односложно отвечала. Затем я все-таки потеряла сознание…

Очнулась я уже дома у матери. Она прятала от меня заплаканные глаза. По-видимому, ее шокировало не столько то, что случилось с Устином, сколько мое состояние. Меня ведь без чувств доставила к ней милиция. И как только они узнали адрес моей матери?

Днем в воскресенье следователь Всеволод Савельевич пришел к моей матери сам. Я все еще была в прострации, но собрала силы в кулак и поговорила с ним.

И этот разговор, в отличие от первого, уже намертво запечатлелся в моей памяти.

— Алла Вадимовна, — стараясь говорить как можно деликатнее, начал следователь, — простите, что еще раз задам вам те же вопросы, но, к сожалению, я вынужден это сделать. Вы вчера опознали… тело. Вы выразили уверенность в том, что это было тело Уткина Устина Ульяновича. Так вот, вы точно не могли ошибиться?

Предположение о том, что я могла ошибиться в таких обстоятельствах, заставило меня разозлиться, и я четко ответила:

— Нет, я не могла ошибиться. Я не ошиблась!

— Хорошо, — кивнул следователь и поджал губы. Он как будто о чем-то размышлял. Затем поглядел на меня: — Вы помните… мы вчера сообщили вам, что задержали возможного убийцу?

— Что значит «возможного»? — процедила я сквозь зубы.

— Доказательства, что он совершил преступление, еще не получены, но обстоятельства произошедшего указывают на него, — быстро проговорил следователь. И добавил гораздо медленнее: — Так вот, человек, задержанный нами ночью, утверждает… что он-то и есть Уткин Устин Ульянович.

— Что?! — ошарашенно посмотрела я на него.