И чтобы люди не становились полноправными хозяевами кораблей. Если «Сити-Футура» — а теперь «Верукс» — были способны в любой момент вырубить твой двигатель, трижды подумаешь, прежде чем сделать что-либо, что им придется не по нраву. А к таковому относилось любое покушение на конкуренцию.
Я вскидываю брови:
— И, разумеется, владельцы этих кораблей в курсе данной опции?
Донован отвечает с улыбкой:
— В те годы «Верукс» был непричастен к деловым решениям «Сити-Футуры».
Еще бы, и уж, конечно, у «Верукса» подобных фишек и в помине нет, в особенности с учетом их позднего вступления в игру кораблестроения. Специализация на жилых модулях и обеспечении колоний дорого им обходилась, пока «Сити-Футура» не потерпела крах и «Верукс» не заграбастал их останки, заодно и переняв самые действенные хитрости и ловушки.
Макс поворачивается и кивает сидящей за панелью управления женщине в комбинезоне «Верукса». Ее пальцы пробегаются по клавишам, и «Арес» замедляется. Через окна я вижу, как «Аврора» вырывается вперед и исчезает из виду.
Мои руки машинально сжимаются в кулаки, да так, что ногти впиваются в чувствительную кожу ладоней.
— Корбин? — произносит Донован.
Другой член экипажа — располагающийся, насколько я понимаю, за пультом связи — кивает и затем объявляет:
— Пакет доставлен.
Ничего, однако, не происходит. Минует еще несколько долгих секунд. Это становится невыносимо. Я вовсе не боюсь, что мы не догоним лайнер. Просто и так уже потеряно слишком много времени. Меня не оставляет ощущение, будто я упражняюсь в терпении — запасами которого похвастаться никогда не могла, даже в состоянии гораздо лучше нынешнего.
Но вот с правой стороны за окнами медленно появляется «Аврора», неумолимо нагоняемая нами. Мое облегчение при виде лайнера хоть и кратковременное, зато настоящее.
И когда «Арес» почти равняется с целью, рокот его двигателей стихает до едва различимого тихого гула.
Макс одобрительно кивает и переводит взгляд на Диас, Монтгомери и Шина.
— Свои задачи вы знаете, — говорит он. — Благодарю за службу.
Последняя фраза неприятно режет слух. Как будто Донован уже смирился с мыслью, что некоторые из безопасников не вернутся. Что, с учетом моего собственного опыта, представляется весьма вероятным.
Всего лишь холодный прагматизм. Даже если когда-то я и восхищалась подобным отношением, сейчас мне от него не по себе. И от осознания этого внезапно становится горько. Я больше не желаю быть той, какой была прежде — отвергающей привязанность, держащейся на безопасном расстоянии. Да не существует никакого безопасного расстояния…
Троицу командиров, однако, обращение Макса как будто совершенно не смущает. Они немедленно приступают к выполнению своих задач и устремляются в коридор, на ходу рявкая приказы в имплантированные передатчики.
Я следую за ними, не дожидаясь распоряжения Макса. Нисколько не сомневаюсь, Диас с товарищами не преминут воспользоваться возможностью, выпади им таковая, оставить меня на борту «Ареса». Но они еще не были на «Авроре». Они еще уверены в своей способности разобраться со всем, что им там повстречается. И в этом я им даже завидую. Подобная уверенность может стоить им жизни, но все равно я жалею, что у меня нет такого же чувства.
25
Нижняя палуба оказывается слишком тесной для двадцати трех человек. Три отделения безопасников, по семеро в каждом, плюс я и Рид. Добавьте к этому громоздкие скафандры, и в итоге мы в прямом смысле слова стоим плечом к плечу, ожидая наведения и стыковки шлюзового моста. При этом почти каждый сантиметр пола занят огромными черными сумками — возможно, с оружием из контейнеров, за погрузкой которых я наблюдала еще на Земле.
Не считая более десятка сопровождающих нас мертвецов.
Маккохи снова нависает над Диас, стоящей лицом ко мне и своему отделению. Женщина, естественно, не видит бывшего командира, но призрак заслоняет ее от меня. Я различаю только ногу Диас в ботинке, от избытка адреналина притоптывающую по рельефному металлическому полу, пока она орет на меня по каналу связи. В отличие от остальных ее подчиненных, импланта у меня нет, и звук выводится в динамики в шлеме. Рявканье командира доносится до меня негромким дребезжанием, однако все же не заглушается полностью выданными всем нам ярко-оранжевыми берушами. Лучшего средства для защиты слуха на борту «Ареса» не нашлось.
«Оранжевые беруши». Мысль скребется где-то на задворках разума, но законченности так и не обретает. Какой же все-таки в них смысл? Я рекомендовала защиту слуха, Макс согласился — и что дальше? Отчаянно пытаюсь ухватить догадку, однако даже приглушенный голос Диас все равно отвлекает внимание:
— Не выполняешь приказов — вылетаешь с корабля. Подвергаешь опасности наших людей — вылетаешь с корабля. Пытаешься засрать нам мозги своей чушью про привидений — вылетаешь с корабля.
Меня так и подмывает возразить, что «чушь про приведений» не казалась ей такой уж чушью, когда я разговаривала с ее погибшим товарищем.
— А есть какой-то сценарий, в котором я не вылетаю с корабля? — осведомляюсь я вместо этого.
— Нет, — рычит Диас.
Превосходно. Учту.