Мертвая тишина

Едва лишь эта мысль приходит мне в голову, как краем глаза я замечаю какое-то движение. Неловко поворачиваюсь в ту сторону, всецело ожидая увидеть ошивающегося поблизости Рида Дэрроу.

Вместо этого рядом парит мама, ее раскрытый в беззвучном крике рот буквально в паре десятков сантиметров от моего лица. Она в точности из моего последнего сохранившегося воспоминания о ней: запекшаяся кровь в складках рта, глубоко запавшие помутневшие и посеревшие глаза, уже обвисающая от разложения кожа на скулах и лбу.

Я отшатываюсь и налетаю на кого-то, немедленно запуская цепную реакцию приглушенных ругательств.

Когда же восстанавливаю равновесие и поднимаю взгляд, мамы уже нет.

— Да что с тобой такое? — бросает кто-то в сердцах, пока я без особого изящества — в скафандре иначе никак — верчусь по сторонам, высматривая маму. Именно в грузовом отсеке и практически в этом же самом месте я и увидела ее в прошлый раз, впервые за многие годы. И в прошлый раз я потеряла здесь половину своей команды — если моим воспоминаниям можно доверять — и приличную часть рассудка.

Наконец-то догнавший нас Рид настороженно наблюдает за мной.

Увидеть мать раз… Это можно объяснить страхом, проекцией встревоженного сознания. Быть может, даже затертым до дыр защитным механизмом, давным-давно возникшим в еще несформировавшемся мозге.

Но дважды… Дважды — это уже скорее предупреждение.

26

Шлюз грузового отсека «Авроры» достаточно просторный для прохода отделения за раз. Диас заставляет меня дожидаться со своими подчиненными — наша очередь только после команды Монтгомери. Отделение Шина тем временем занято изучением оборудования «Верукса» — той самой поставки для колонии Мира. Полагаю, с целью эвакуации все еще годной и не совсем устаревшей техники.

Из-за решения Диас моя пытка растягивается еще минут на пятнадцать, при этом возбуждение во мне нарастает с каждой секундой, и в конце концов я ощущаю, как от нервной дрожи начинают постукивать зубы.

Наконец, я оказываюсь по другую сторону шлюза, в коридоре. Вид в точности отвечает моим воспоминаниям с первого посещения, что вызывает одновременно облегчение и разочарование. Все те же баррикады из мебели, блокирующие двери в каюты и удерживающие людей внутри.

Я морщусь, представив себе вонь разложения, не ощущаемую в шлеме благодаря автономному воздухоснабжению.

— Там трупы, — говорю я Диас. — В каютах. Это уровень экипажа и обслуживающего персонала.

Однако все внимание женщины сосредоточено на вверенном ей отделении. Она лишь резко дергает головой, что в шлеме едва заметно.

— Мертвые никуда не денутся. Сейчас наша задача — осмотр корабля.

С целью обнаружения причины катастрофы. И спасшихся. Впрочем, как раз этого Диас не озвучивает, и мне стоит определенных усилий, чтобы не потребовать от нее объяснений.

Продвижение по коридору возглавляет отделение Монгомери, и меня так и подмывает растолкать безопасников и устремиться вверх на Платиновый уровень. Если кто-то выжил, после моего бегства они наверняка снова загерметизируются именно там, верно? Для спасения это представляется самым логичным решением. И если заслонки окажутся опущенными, останется и шанс, что за ними есть кто-то живой.

Но если они подняты…

Вдруг один из подчиненных Монтгомери впереди резко дергается вправо, и фонарь на его оружии ярко освещает темнеющий дверной проем. Но там пусто, дверь плотно закрыта.

Спустя мгновение я различаю, как мужчина пожимает плечами.

— …Показалось… что-то увидел, — долетают до меня обрывки его оправдания.

Можно, конечно же, списать на нервы.

Но я-то знаю.

Начинается.

На первом широком перекрестке коридора, где и располагается лестница, отделение Монтгомери внезапно сворачивает налево.

— Эй, стойте! — кричу я. — Нам лучше держаться вместе!

Невесть откуда возникающие люди будут только усугублять неразбериху. За оставшееся в грузовом трюме отделение Шина особо можно не переживать, но вот если безопасники разбредутся по пассажирским палубам — все на нервах, начинающие видеть призраков и при этом вооруженные до зубов, — вероятность появления жертв только возрастет.

Однако Монтгомери с подчиненными не выказывают ни малейших признаков, что услышали меня — хотя, скорее всего, им попросту наплевать на мое мнение. Группа уверенно двигается в конец поперечного коридора.

Я смотрю на Диас, с остальными сотрудниками службы безопасности нетерпеливо поджидающую меня подле основания лестницы.

— Ковалик, это большой корабль. Идем!

Бросаю тревожный взгляд вслед удаляющейся группе Монтгомери. Что, черт побери, они надеются там найти? Тем не менее прямо наверху атриум и Платиновый уровень, и мне действительно нужно идти дальше.

Когда мы поднимаемся на следующий уровень пассажирских кают, в груди становится еще теснее. Снова обстановка выглядит так, как я и помню. Включая и кровавую надпись на стене:

я тебя вижу

оставь меня в покое

Перед посланием на секунду замирает даже Диас.

В самом конце коридора один из ее подчиненных резко останавливается.