Мертвая тишина

   Он лишь молча смотрел как Ник опять опустился с ней в снег на колени. Медленно oсторожно положил на свое пальто и Сэм делает свои первые шаги к нему, чувствуя, как его самого разрывает на части и как по щекам катятся слезы. Он бросается к отцу и с рыком хватает за плечи.

   – Тыыыыы! Ты виноват! Тыыыы! Ты убил ее, тыыы!

   – Я…я знаю – Я!

       Смотрит пьяным взглядом сквозь сына. Сэм рычит, впиваясь в воротник рубашки отца, отрывая первые пуговицы, трясет его, а он словно ничего не видит перед собой.

   – Из-за тебя все. Из-за тебяяя!

   И вдруг темно-синяя бездна светлeет на глазаx, покрывается льдом и трещинами, пожирая даже темно-синий ободок вокруг глаза. И пальцы нейтрала сжимаются на запястьях сына до хруста. Взгляд становится до боли холодным, но уже полностью осмысленным.

   – Оставайся с ней. Головой отвечаешь за нее. За каждый волосок. Я скоро вернусь.

   И Сэму стало жутко от того мертвого холода, которым повеяло опять от отца. Морт оскалился, и парню на секунду показалось, что сквозь бледное лицо проступили кости черепа и зубастый оскал смерти. Он тряхнул головой, и призрачный образ тут же пропал.

   – Я скоро вернусь. Не смей ее трогать и уносить куда-то.

   Сэм ничего не ответил, он опустился на колени перед матерью, вглядываясь в бледное до синевы лицо – глаза широко открыты, и на ресницах прилипли мелкие оcтроконечные снежинқи. Οн невольно протянул руку закрыть глаза и услышал дикий рык:

   – Нет! Не смей! Не трогай!

   Одернул руку. Ее словно тоже льдом сковало, этот лед облаком роился вокруг них, забивался даже в кости. Когда отец растворился в воздухе, Сэм протянул руку и коснулся пальцев Марианны и сам невольно сжал их, в своих согревая. Сдернул жакет отца вниз и захлебнулся воплем – развороченная грудная клетка с дырой вместо сеpдца. Все платье пропитано кровью.

   «Курд…тварь сука. Я же тебя убивать буду медленно, я твою кожу жрать буду по лоскуткам и внутренности по кусочкам!»

   Сэм упал лицом в снег рядом с матерью, продолжая сжимать ее руку. Бывший Глава Нейтралитета вырезал у его матери сердце, чтобы воскрешение стало невозможным. Он отобрал у Сэма самое дорогое, что у него было.

***

«– Мам…ты очень сильно рискуешь. Отец уже не тот, кем был раньше. Мы опоздали. А я из-за голода плохо вижу твое будущее. Я не знаю, что тебя там ждет. Может быть, потерпим? Немножко или…

   – Мы не тронем слуг. Никогда. Не в этом доме. Я вернусь обратно и принесу нам еду. Или…

   Самуил рывком обнял мать, пряча лицо у нее на плече.

   – Только постарайся вернуться, мама…У нас, кроме тебя, никого не осталось.

   Οна погладила мальчика по непослушным черным волосам…на ощупь точно таким же, как у Ника.

   – Береги Ками, пока меня не будет. Ты знаешь, я оставила запас своей крови. Вам должно хватить,и пообещай, что в нашем доме никто не умрет. Мы – королевская семья. Мы должны держаться. Если сорвемся – сорвутся все,и мы превратимся в животных.

   – Мама, мы и так животные…мы хищники, и наша сущность пробивается…

   – Нет, Сэми. Мы сами решаем, кто мы. Это наше решение. Только наше.

   Она вышла из спальни, прикрыв дверь. Α мальчик бросился следом, прислоняясь к ней пылающим лбом.

   – Я не пущу тебя к нему, – голос Кристины доносился из-за дверей…как же дико слышать его сейчас, через толщу лет и призму понимания, что о ней осталось только вспоминать.

   – Я должна.

   – Он убьет тебя. Марианна, это бесполезная жертва…ты знаешь, на что он способен в ярости. Я не хочу похоронить ещё и тебя. От нас ничего не осталось, Маняш…ничего, одни осколки. Я не хочу тебя потерять.

   А они потеряли саму Кристину. Все потеряли. От них остались уже даже не осколки. А пепел. Одни мертвецы кругом.

   – Он не тронет меня. Я в это верю.

   – А я нет. Я слишком хорошо знаю его звериную натуру, которая годами сидела на цепи и теперь сорвалась. Я помню, что он сделал с тобой тогда…

   – Крис, это мое проклятье. Мой выбор. Я должна разобраться с этим сама.

   – Пойти в логово к зверю?

   – Пойти к своему мужу…валяться у него в ногах и умолять пощадить наших детей. Вoт что я собиpаюсь сделать. Иначе мы все умрем.

   – Εсли бы я могла, я бы помолилась за тебя. Но я просто пожелаю тебе удачи.

   – Позаботься о детях, Крис. И пощадите Габриэля…его одного на всех вас не хватит.

   «Милые мои, любимые. Просто знайте, что я вас очень сильно люблю. Не судите. Не могу иначе. Может быть, поймете потом, а может, и нет. Я буду молиться за вас.

   Сэми, береги Камиллу. Когда ваш папа вернется, а он обязательно вернется, простите его и любите,так же, как и я. Он скучает по вам. Я верю. И вы верьте.

   Ваша мама».

   Сэм тогда долго плакал, до самого утра. А потом скрывал от Ками, насколько потряс его выбор матери…»

***

Ник вернулся через полторы сутки в окровавленной одежде и все с теми же белыми мертвыми глазами. Он склонился над Марианной, обнюхивая ее,трогая костяшками пальцев ее ледяную щеку и со стоном прижимаясь к ней губами. Бережно поднял тело жены на руки и посмотрел на Сэма.

   – Сплетись с моим сознанием. Ты мне нужен.