Мертвая улика [Сборник]

– Собираю все сведения воедино, чтобы предоставить тебе полную картину, а не фрагменты, которые я пока не могу соединить. Поверь, тебе имя убитой никак не помогло бы. – Гуров остановил «Форд», пропуская поток машин. – Как думаешь, смогу я добраться до закрытого уголовного дела в судебном архиве? – внезапно спросил он.

– А как ты это сделаешь без официального запроса?

– Хотелось бы обойтись без него. Судебные материалы от одна тысяча девятьсот девяносто шестого года. Просто ознакомиться, чтобы представлять масштаб случившегося. Может быть, если пролистать документы спустя время, то станет понятно, где и что до сих пор тлеет, как ты удачно выразился.

– Без официального запроса нам их не отдадут, Лева. Здесь я тебе ничем помочь не смогу. Поищи обходные пути. Есть у тебя там знакомые?

– Знакомых нет, но те, кто работает сейчас в архиве, мне не нужны. А вот тот, кто был в отделе в девяностые, может быть, что-то и вспомнит.

– Попробуй разобраться, Лев Иванович.

«Форд» ловко встроился в поток машин, двигающихся в направлении центра. Мельком взглянув в сторону Орлова, Гуров заметил особенное выражение его лица. Оно было знакомо Льву Ивановичу. Так шеф выглядел только в те моменты, когда нужно было решить срочный и очень сложный вопрос. «Включился, – с удовлетворением подумал Гуров. – Вот и славно».

Высадив генерала возле здания МВД, Лев Иванович поставил машину на служебную стоянку и тут же отправился в свой кабинет.

Стас Крячко, увидев друга в дверях, вскинул брови.

– Ты же на больничном, – вспомнил он.

– Некогда мне на больничном отсиживаться, – буркнул Гуров, снимая куртку.

Крячко сидел за столом и высчитывал что-то на старом электрическом калькуляторе, который подключался к сети.

– Я уже и забыл, что у нас такой раритет хранится, – усмехнулся он, имея в виду калькулятор. – Странно, что сохранился.

– Меня кто-нибудь спрашивал?

– Не припомню.

– Ну и ладно. А как там дела с деревенскими? Пропавших девушек нашли?

Стас потянулся к кружке с чаем.

– Братья Меньшовы и их друган Лысенко, который прятался в шкафу, ушли в несознанку.

– Знаю, Орлов уже доложил. – Гуров подошел к электрическому чайнику, осторожно дотронулся до него. Чайник был горячим. – Все так и молчат?

– Молчат, – ответил Крячко. – Думаю навестить товарищей, а то наши оперативники никак с ними не справятся. Меньшовых уж точно буду допрашивать лично. А вот к Лысенко в камеру мне нельзя – он в меня стрелял, он меня видел. Испугается или мстить исподтишка станет. Орлов хочет к нему кого-то другого подсадить в СИЗО, но у меня руки так и чешутся…

Лев Иванович достал из ящика стола кружку, бросил в нее пакетик чая, насыпал сахарный песок. Наполняя кружку кипятком, молча смотрел на водоворот темнеющей от заварки воды в кружке. Вспоминать те несколько минут было тяжело. Он не смог помочь ни Стасу, ни тому лейтенанту, который схватился с Лысенко первым. Молодой человек – и такая нелепая смерть. Гуров до сих пор не мог избавиться от чувства вины, хоть и понимал, что его физическое состояние не дало ему возможности вмешаться в события, происходившие у него на глазах.

– Я сам поговорю с Лысенко, – решил Лев Иванович.

– Ты по этому поводу приехал?

– В том числе. Подбросил Орлова до работы, сейчас зайду к нему, пока чай остывает.

Он вышел в коридор и неспешным шагом направился к кабинету генерала, но остановился на середине пути – прямо на него шла секретарь Орлова с литровой бутылкой из-под газировки в руках.

– Привет, Верунь, – расплылся в улыбке Гуров.

– Какие люди! – удивилась Вера. – Здравствуйте, Лев Иванович!

Гуров распахнул дверь, ведущую в «предбанник» кабинета шефа, пропуская Веру вперед. Не останавливаясь, она прошла к подоконнику и принялась поливать растения в цветочных горшках.

– Как вы себя чувствуете? – не оборачиваясь, спросила она.

– Да ничего, спасибо. Почти живой.

Вера все же обернулась и оценивающе окинула взглядом лицо Льва Ивановича.

– Петр Николаевич сказал, что вас сильно приложили, – мягким тоном произнесла она.

Гуров расхохотался. Услышать из уст милой Верочки жаргонное словечко «приложили» он не ожидал. Вера неуверенно улыбнулась в ответ.

– Извините, – отвернулась она и принялась за цветы.

– Все в порядке, – едва справился с собой Гуров. – Но прозвучало мило. Петр Николаевич умеет подать информацию коротко и ясно.

Дверь кабинета Орлова внезапно приоткрылась, и в дверном проеме показалась голова шефа. Он настороженно взглянул на Веру, а потом на Гурова:

– Зайдешь?

Сыщик вошел в кабинет. Генерал прошествовал к столу и рухнул в кресло.

– Только что сообщили: один из братьев Меньшовых заговорил.

– Это кто же его заставил? – Лев Иванович сел на ближайший к двери стул.

– Сам изъявил желание. Отправлю сейчас Стаса в СИЗО, пусть допросит его. Меньшов сделал чистосердечное признание в письменном виде и передал конвоиру. Так что, Лев Иванович, лед тронулся.

– Очень хочется надеяться на это.

– Ты тогда вот что, – Орлов подался вперед и сложил руки на столе, как школьник на парте. – Дождись Крячко, а потом вместе решим, что нам делать.

– Может, мне пока заняться Лысенко?