Мертвая вода

Унтер поднял на Кирилла глаза:

– Так что ж ты… то есть вы, к своим не пошли? С таким послужным списком вас бы с руками оторвали.

– А вы дальше прочтите, – усмехнулся Кирилл, уверенный, что в личном деле обязательно обнаружится отметка о неблагонадежности.

– Та-а-ак. – Унтер прочел и откинулся на спинку кресла. – Бунтовщик, значит? С таким послужным списком только в пехоту. Могу я поинтересоваться причиной?

Унтер сложил ладони домиком. Взгляд прожженного ловца душ вперился в Кирилла.

– Скука, – Кирилл вздохнул. – Да и деньги нужны.

– Ох, темните вы что-то, господин бунтовщик, – покачал головой вербовщик. – На войну от скуки не уходят. Агитировать собираетесь?

– Нет…

– Впрочем, мне-то какое дело, – хмыкнул унтер. – Там народ и без вас разагитирован. Так что, будем оформлять контракт на два года?

Когда с формальностями было покончено, Кирилл взял бумаги, попрощался и уже собирался уйти, как вдруг, вспомнив кое-что, остановился в дверях.

– У вас на груди офицерская Серебряная Звезда, – сказал он унтеру. – Увидит кто из ветеранов – голову оторвет.

– Спасибо, учтем, – не смутился ряженый унтер и вскинул к плечу сжатый кулак. – Удачи тебе, бунтовщик. Рот Фронт!

Приехав в указанный день на вокзал, Кирилл сразу понял, что легкой жизни не будет. У него отобрали идентификационную карту, заставили вывернуть карманы. Солдат отвел его в глубь вокзала и втолкнул в замызганную большую комнату, битком набитую мужчинами всех возрастов – от восемнадцати до сорока. Кирилла поприветствовали нестройным гулом и вернулись к прерванным занятиям – игре в карты и прочим способам творческого ничегонеделания. Увидев, как трое персонажей откровенно бандитской наружности сидят на раскладных армейских кроватях и складывают оригами, Кирилл мысленно усмехнулся. Материалом для творчества служили какие-то агитационные листовки.

– Слышь, земеля, ты откуда? С Централа? – Скользя сквозь толпу, словно уж, к Кириллу подошел потертый тип с крысиными чертами лица.

– Я не понял вопрос, – спокойно ответил Кирилл.

– Откудова привезли? С Центральной тюрьмы?

– Я сам пришел.

– Сам? Во дурак! – залился гадливым смехом крысоподобный. – Слыхали, братва, он сам пришел!

Раздались смешки. Кирилл отодвинул крысоподобного, прошел в глубь комнаты и лег на свободную койку.

Время от времени в комнату заводили новых постояльцев, так что вскоре коек оказалось меньше, чем людей. Кирилл рассмотрел своих товарищей. Больше половины были из уголовников, променявших нары на службу в армии. Остальные – молодняк лет восемнадцати – девятнадцати, худосочные щенки с испуганными глазами, купившиеся на посулы вербовщика. До них понемногу доходило, куда они попали и что их ждет.

Ничтожное меньшинство составляли такие, как Кирилл – взрослые мужики за тридцать, успевшие повоевать. Этих легко было заметить – они сидели отдельно, и хотя вели они себя вполне спокойно, вокруг них само собой образовалось пустое пространство.

Спустя несколько дней разношерстную команду отправили на север. Не было ни оркестра, ни прощаний с родными. Всех еще раз обыскали, выстроили, пересчитали по головам и тычками загнали в вагоны.

– Куда нас везут? – спросил Кирилл у сопровождающего офицера.

Тот смерил нахального унтера презрительным взглядом, но все же снизошел до ответа:

– В учебку, в Тронхейм.

Латвия, окрестности Алсунги, апрель 2084

Кирилл не поехал к Риге. В том районе наверняка кишели солдаты Халифата. Ехать через Тукумс или Елгаву было рискованно, и если за ним будет погоня, то искать его будут именно там. Конечно, пока обнаружат убитых фермеров, пока хватятся пропавших контрразведчиков – часа три-четыре форы у Кирилла было. Но он решил не рисковать. Бак под завязку, машина, хоть и не очень быстро, но едет – зачем торопиться? И Кирилл заложил огромный крюк, обогнув Елгаву по широкой дуге. Объехал по проселочным дорогам Добеле и направил машину к Бауске.

Дороги стали хуже, и машину пришлось бросить. Уже смеркалось. Найти хоть какое-то жилье не вышло – все дома давно разбомбили патрулировавшие Барьер автоматические комплексы огневой поддержки. Кириллу ничего не оставалось, как разбить лагерь в роще на берегу Даугавы. Лопаткой, прихваченной в вездеходе, он выкопал яму и развел костер. Действие стимулятора заканчивалось, Кирилла уже заметно знобило. Он знал это ощущение – еще час-другой, и он не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой. У стимулятора своя цена. Оставшееся время надо было использовать с толком. Кирилл достал шкатулку, положил на колени и, зажав фонарик в зубах, стал осматривать, пытаясь понять, как же она открывается.

Силовой вариант отпадал сразу: шкатулка наверняка была защищена. Полезешь ковырять, взорвется в руках или уничтожит содержимое. Ни замочной скважины, ни кнопки на шкатулке не было, только герб. Может, ее открывает какой-то радиосигнал? Вряд ли. Должно быть что-то еще… Кирилл постарался подробно вспомнить, что именно увидел по возвращении домой.