Мертвая вода

— Могут, могут, — заверила его Феликса. — Мы с отцом собирали такие. К северу от Славиры, когда встречали паланийского посла. А еще они очень вкусные.

— И как эта дрянь называется? — озадаченно спросил он, поворачивая лезвие между створок.

— Понятие не имею, — фыркнула чародейка. — Тогда меня интересовало только съедобные они или нет.

Она ловко вскрыла зеленоватую раковину. Внутри белело нежное мясо моллюска.

— И как она это ест, — вполголоса буркнул Лаэрт. — На сопли похоже…

— А ты пробовал? — заступилась за моллюска Феликса.

Лаэрт вздрогнул. Кажется, он не планировал произносить это вслух.

— Нет. Но выглядит ужасно.

Он отложил открытую раковину и взял следующую. «Надо бы их сразу запечь, — подумала волшебница. — В открытых раковинах быстро пропадут. Да и нести как?» Она встала, проверила, что с Диной все в порядке и огляделась в поисках плавника.

— Присмотри за ней, — попросила она Лаэрта. — Костер разведу.

— Ладно, — отрешенно согласился он. Потом вскинул голову: — Э, ты что, собираешься это жарить?!

— Тебе понравится, — ухмыльнулась Феликса. — Брисигиду угостишь. Она любит печеных моллюсков.

Чародейка повернулась и пошла собирать плавник по берегу, оставив Лаэрта краснеть с очередной раковиной в руках. «Было бы, из-за чего смущаться, — недоумевала Феликса. — Ну влюбился. Ухаживает. Самое естественное дело!» Потом она вспомнила, как трепыхалось сердце у нее в груди, когда Данатос сказал, что готов умереть за нее, и передумала. Даже ее не живой и не мертвый организм бурно воспринимал такие эмоции. Едва ли Лаэрт, молодой мужчина, первый меч канцелярии, магический проводник, считал эмоции чем-то настолько естественным, чтобы спокойно воспринимать свою влюбленность.

Феликса быстро набрала достаточно топлива для костра. Она вернулась к Лаэрту, беспорядочно свалила весь плавник в кучу.

— Так ты костер не разожжешь, — заметил агент. — Огниво у тебя тоже с собой?

— Сразу видно, что ты редко общался с магами, — покачала головой Феликса. Она достала из поясного кармашка кусочек специального мела, быстро начертила на маленьком камушке руну огня и бросила его в кучу плавника. Тот вспыхнул яркими языками.

— Удобно, — прокомментировал Лаэрт. — Вертел тоже магией соорудишь? И тарелку под моллюсков?

Феликса пожала плечами, выбрала камень покрупнее и произнесла формулу трансфигурации. Плоский камень изогнулся и выгладился, превратившись в блюдо. Подобным же образом она сделала из листа лопуха несколько листьев салата.

— Так вот как в Арделорее победили голод, — хмыкнул Лаэрт. — Усилиями благодетельных магов.

— К твоему сведению, дружище, — усмехнулась она в ответ, — я проходила практику в ночлежке для бездомных. Мы мыли их с помощью магии, лечили, чинили их одежду. Кормили обычным способом. Не все можно превратить в еду.

— Туше, — замахал руками Лаэрт. — Я восхищен. Маги и правда принесли огромную пользу. Тем непонятнее, почему кто-то против вас взбунтовался.

— Маронда потратила немало времени, чтобы сбить с меня спесь, — призналась Феликса. — Многие чародеи проходят через это. Маги слишком долго считали себя элитой, знаешь ли.

— Далеко не все перестали себя к ней причислять, — фыркнул Лаэрт. — Когда я был помладше, я терпеть не мог кадетов из вашей Академии.

— Я тоже, — хохотнула Феликса. — Стабильно дралась с кем-нибудь из них пару раз в год. Те еще засранцы. Помню, как один из них пытался подкатить через меня к Брисигиде…

— И что ты сделала? — напрягся Лаэрт.

— А ничего, — ответила чародейка. — Сказала, что это не мое дело, и не стала ему помогать. Он не настаивал.

— А Брисигида? — Лаэрт сглотнул. — Она ответила на его ухаживания?

— Брис никогда не отвечала парням, — покачала головой Феликса. — Чаще всего она делала вид, что не понимает, чего от нее хотят. Если ей говорили в лоб, что она нравится парню, Брис отвечала, что не ищет близости. Обычно на этом все заканчивалось.

— Понятно, — Лаэрт притих и снова принялся ковырять раковину.

Несколько минут они сидели молча. Феликса срезала мясо с раковин и поджаривала кусочки, накалывая на кинжал. Лаэрт открывал раковины одну за другой. Вскоре подошла Дина.

— Красивые, — заметила она, глядя на пустые створки. — Нашли жемчужину?

— Пока нет, — вздохнула волшебница. — Хочешь попробовать?

— А что тут пробовать, — Дина подсушила на себе одежду теплыми потоками воздуха и села рядом. — Я такие уже ела. Рыба мне больше нравится. Вот мама их любит.

— Похоже, все целители неравнодушны к морским гадам, — резюмировала Феликса. — Сейчас дожарим и отнесем им.

— А вечерняя тренировка? — возмутилась Дина. По вечерам они делали дыхательные упражнения.

— Точно, — Феликса сделала вид, что забыла про нее. Маленький спектакль для робкого влюбленного. — Тогда Лаэрт сам отнесет. Сам наловил, сам и отнесет. Правда?

Лаэрт бросил на нее косой взгляд. Спектакль был рассекречен, но он решил принять правила игры.

— Так и быть, — весело сказал он. — Пару жемчужин я, кстати, нашел. Но есть моллюсков все равно не стану.

Лаэрт скорчил брезгливую рожицу, заставив Дину прыснуть от смеха. Феликса тоже не сдержала улыбки.