Мертвая вода

Мужчина переступил с ноги на протез, и тот протяжно скрипнул, словно ехидно засмеялся. Глаза Феликсы привыкли к полумраку, и она разглядела лицо одноногого в обрамлении рыжих бакенбард и редеющих волос: обветренное, со скептически сжатыми губами и грустными, как у бассет-хаунда, бледными глазами. Он кашлянул, прочистил горло и ответил низким скрипучим голосом:

— Штурман я. Навигатор.

Феликса наклонилась к горцу:

— Акыр-ага, позволь мне с ним поговорить, — шепотом попросила она. Гибриец еле заметно кивнул и продолжил жевать кусок вяленой баранины, от которого отрезал тонкие ломтики своим кинжалом с бирюзой. — Как зовут тебя, добрый человек?

«Добрый человек» аж плюнул себе в рыжую бороду.

— Сама ты добрый человек. А я Кистень. Пошто со мной, как со сборщиком податей, говоришь?

— Учтивость ничего не стоит, зато экономит уйму времени и отпирает многие двери, — пожала плечами Феликса. — Расскажи лучше, как проложишь курс к Паланийским островам?

Как и у Акыра, вопрос был с подвохом.

— Ха! Спрашиваешь меня, как на родину поплыву? — хмыкнул тот. — Арделорею стороной обойду, это уж точно. Патрули когда ходили, тихие были воды. Нынче там разбой до самых островов. По островам-то тоже так просто не пройдешь. На южных островах налог на осадку. К центральным и северным — путь по мелководью, даже если рифы знаешь, лот из рук лучше не выпускать. Зато налогов почти никаких, даже на торговлю! Но вы-то не торговать туда плывете?

— Нет, Кистень, мы не купцы и даже не контрабандисты. А ты?

— Я, — заскрипел рулевой, — от бандюг только на старости лет сбежал, да неудачно, здесь застрял. Не верят мне, что без ноги на корабле твердо стою. Да моя новая нога лучше прежней! Я ее сам мастерил, и рессору сам ковал, и пружину калибровал! — Кистень демонстративно на ней подпрыгнул и стукнул пяткой сапога о кованый набалдашник протеза. — На островах предприимчивый человек себе всегда занятие найдет. Большинство, конечно, находят торговлю и разбой. Но если ты не из таких — добро, сработаемся.

Феликса вопросительно посмотрела на Акыра, который невозмутимо жевал вяленую баранину с картофельной лепешкой. Тот едва заметно кивнул и коротко сказал:

— Добро, разбойничья рожа. Парни с тобой?

— Только пятеро, — проворчал Кистень. — Квартирмейстер и рулевые. Проверенные мужики!

— Как скажешь, только у меня своя проверка, — сказал Акыр. — Это касается всех! Кто называет себя матросом — лезем на канат! Кто считает себя офицером — покажите, каковы в бою! Встаньте по двое…

За несколько часов Акыр и Феликса познакомились со всеми пришедшими — почти полтораста моряков. Акыр задал немало каверзных вопросов будущей команде, но выгнал всего двоих матросов, пришедших слишком пьяными, чтобы лезть на канат. Феликса забраковала офицера, который нервно хихикал и все время чихал. Акыр спорить не стал, но Феликсе все равно пришлось объяснить, что за порошок довел офицера до такого насморка и почему тому, кто им слишком увлекается, не место в команде.

Они договорились встретиться на следующий день в гавани, на закате, и отплыть еще через двое суток в ночь на Паланийские острова. Когда все разошлись, Акыр и Феликса сошлись на том, что на рассвете пойдут выбирать корабль.

Похоже, в своем «советнике» горец больше не сомневался.

Глава 3 Старпом

Гавань Бедерана — место удивительное и поганое. Боги, по мнению Феликсы, по сущему недоразумению даровали жестокому народу прекрасную, тихую бухту, окруженную со всех сторон скалами так, что непривычный глаз ни за что не догадается, что она там есть. Эти же скалы, усиленные фортом, укрывали город от набегов врагов с суши, срастаясь в неполное кольцо.

Внутри этого скального круга гавань условно делилась на две неравные части.

Большая часть гавани имела глубокое скалистое дно. Когда-то маги Бедерана приложили немало усилий, чтобы избавить эту часть от опасных рифов и при этом не повредить морским обитателям. Часть рифов вросла вглубь земной коры. В результате корабли смогли свободно проходить к пристаням, не прибегая к искусству лоцмана.

Меньшая часть стала пляжем, покрытым мелким белесым песком. Круглый год горожане могли проводить свободное время на этом пляже, спасаясь от жары. Феликса часто радовалась тому, какие горожане занятые, потому что на деле пляж в основном пустовал. Она любила там гулять и смотреть на корабли и прозрачные морские волны. Ночью она зажигала маленькие волшебные фонарики на кончиках пальцев и зачаровывала свое дыхание, а потом ныряла в самую глубину, под кили лодок и кораблей, к рифам, где даже ночью кипела жизнь…

Корабли в гавань Бедерана заходили самые разные. После переворота в Арделорее Бедеран стал набирать популярность как центр морской торговли. Здесь стали собираться как пиратские суда, так и корабли почтенных купцов и славных капитанов. В результате порт превратился в огромный кипящий котел, где каждый вечер происходили сотни пьяных потасовок, из которых не все участники выходили живыми.