Мертвая вода

— Фууу… — протянула Феликса, скривив лицо. Упыри, о которых говорила Ринна, иначе назывались гулями. О трупоедах девушка знала достаточно. — Ну и гадость. А почему на такое опасное и важное задание послали Лаэрта? Да еще одного?

Дани пожал плечами.

— Кто знает. Я всегда думал, что один из старших офицеров пытался таким образом избавиться от талантливого новичка. Знаешь, многим не нравилось, что почти каждый маг канцелярии просил поставить в спарку Лаэрта из-за его способностей проводника. Правда, ни один не мог с ним работать больше одного раза. Всегда что-то шло не так.

— Маронда говорила, что он необычен даже для проводника, — вспомнила Феликса. — Ты знаешь, что она имела в виду?

Оборотень закивал.

— Думаю, да, я понял. Хотя я не очень хорошо представляю себе, как устроены другие проводники, честно говоря. Но одно точно могу сказать: поставка силы — это не единственное, что он умеет. Он может поглощать силу, направлять ее обратно в источник. И когда-то он не слишком хорошо владел этим процессом.

— Брис сказала, что уже работала с ним.

— Да. После того, как мы избавились от гулей, руководство канцелярии претерпело некоторые изменения, — Данатос лукаво сверкнул глазами, — и с тех пор конфронтация с жречеством ослабла. Мы стали работать не в паре, а в тройке в большинстве случаев.

— Вот почему Маронда не знала, — улыбнулась Феликса. — Жрицы не любят передавать магам информацию, особенно о таких случаях. Не хотят, чтобы маги набрали слишком много силы и вернули прежний порядок, как до Тавроса…

— А маги хотели?

Феликса посмотрела куда-то себе под ноги, то ли на скалы, то ли на пляж.

— Я не знаю. Я не хотела таких порядков. Маронда — тем более… Но были еще маги. Такие, как учителя Дины. Как Ксантрий.

Оба замолчали на несколько минут.

— А тебе не противно держать мертвяка вот так за руку? Кажется, от меня на весь мир воняет мертвечиной, — вдруг спросила Феликса.

— Первое время от тебя шел слабый запах мертвеца, — признался полиморф, — такой сладковатый, больше похож на ладан. Но с тех пор, как ты позволила Брис помогать тебе, он исчез почти полностью. Осталось только какое-то подспудное ощущение чего-то странного…

— Как башня Маронды?

— Нет. Не настолько чуждое. Больше похоже на что-то слишком древнее, чтобы быть знакомым, или слишком… — он бессильно выдохнул, не надеясь подобрать нужного слова.

— …опасное? — предположила волшебница.

— Скорее просто могучее. Будто кто-то старый и мудрый стоит за твоим плечом, не злой и не добрый, не живой и не мертвый, жутковатый, но понятный. Уместный.

— А запах? — помедлив, уточнила она.

Данатос улыбнулся, едва приподняв кончики губ, слегка наклонил голову.

— Пока это типичный запах молодой женщины. Терпкий, свежий и волнующий, — оборотень едва заметно покраснел. — Запах яблочного мыла от твоих волос мне тоже нравится. Так что нет, мне не противно. Мне приятно.

Феликса вздохнула, подобрала ноги под себя, придвинулась к нему вплотную, положила голову на плечо и закрыла глаза. Они просидели так до самого заката.

* * *

Когда Ринна проснулась, у костра помимо жрицы и старой волшебницы сидели еще трое. Феликса, оборотень — как там его? Дан-что-то-там… — и юноша, который привел ее сюда. Лаэрт. Это имя она запомнила. Он оказался первым человеком, кто не уделил ее шрамам ни малейшего внимания.

Феликса, Маронда и Брисигида что-то бурно обсуждали, стоя вокруг начерченной на земле пентаграммы с алеющими над концами лучей кристаллами. Ринна даже в сгустившихся сумерках видела, как внутри подсвеченных кристаллов клубится какое-то ярко-красное вещество, словно жидкий огонь.

У костра было тепло, даже жарко, но ее бросило в дрожь.

— Кхак шебя шушштвуешь? — спросил ее Лаэрт, пытаясь прожевать утятину, обглоданную с ножки.

— Что? — не поняла Ринна. — Ааа… Ну, я выспалась, что бывает со мной не слишком часто. Так что чувствую себя хорошо. Есть еще мясо?

Оборотень молча протянул ей миску. В миске обнаружилось ароматное мясо — утиная грудка, горка запеченных на решетке овощей, а под ними — какие-то белые зернышки в мясной подливке.

— Что за каша? — полюбопытствовала Рин, принимая из его рук ложку. — Не видала такой.

— Это рис, — пояснил Лаэрт, совладав наконец с утиной ножкой. — Остатки провианта из Бедерана. С уткой, полагаю, ты знакома?

— Еще бы, — хмыкнула девушка. — Хотя Харм, мой пес, с ними поближе знакомство водит.

Лаэрт звонко хохотнул.

— А о чем они там так спорят? — спросила Ринна, зачерпывая ложкой кашу с утятиной.

Лаэрт и его друг переглянулись и слегка посмурнели.

— Они пытаются понять, почему ты до сих пор жива, — выдавил наконец Лаэрт.

— Пентаграмма помогла понять, что за метки на тебе оставил демон, — Ринна наконец-то вспомнила имя оборотня. Данатос. Вибрирующий мягкий голос продолжал эхом отдаваться в ушах. — И ответ им очень не понравился.

— Чем же? — хрипло спросила охотница, ощутив сухость во рту.

— Эти метки должны проложить ему путь из астрального плана в материальный. А ты должна стать носителем.

Ринна непроизвольно погладила бугристую щеку. Теперь это были не просто шрамы.