Мертвая вода

Брисигида посмотрела на него исподлобья, и бывший агент тут же перестал улыбаться.

— Тебе придется полностью раздеться, — пояснила жрица. — Насколько я знаю, по местным обычаям незамужней девушке не принято обнажаться перед малознакомыми мужчинами…

— Да, — кивнула Ринна, — но по местным меркам я вообще на редкость неприличный человек. Сяду к ребятам спиной, чтобы не слишком смущать.

Она отвернулась лицом к костру и стала стягивать с себя куртку. Всю жизнь люди неприязненно смотрели на Рин: ее часто просили надеть капюшон, прикрыть шрамы, встать к зрителям цирка другой стороной… После представлений она назло всем ходила в безрукавках, даже если было холодно. Она давно сбежала из цирка, но строптивое желание мозолить глаза своими шрамами, оказывается, никуда не делось.

Ринна услышала, как Брисигида у нее за спиной вздохнула и стала доставать и открывать многочисленные баночки с мазями.

* * *

— Вонючий порт вонючего острова с гребаными толпами вонючих пиратов! — возмущался Лаэрт. — Кистень прав. Скьортальн — настоящая помойка.

Светлые волосы агент выкрасил самодельным составом в каштановый цвет и перетянул кусочком ткани. Он постоянно протягивал руку, чтобы почесать затылок, но тут же отдергивал — краска не успела засохнуть и еще пачкалась.

Данатос старался не обращать внимания на его нытье. Шпион всегда себя так вел, когда считал ситуацию не критичной. К тому же, Лаэрт говорил правду: порт Скьортальна отчаянно провонял подгнившей рыбой, прокисшим вином и немытыми телами. Даже в Бедеране, который казался оборотню образцом нечистоплотности, было не так противно находиться.

Несколько раз их зазывали из узких переулков девицы весьма недвусмысленного вида — даже грудь прикрыта не у каждой. Лаэрт, который обычно и шагу не мог ступить, не пошутив с какой-нибудь девчонкой, и не думал глядеть в сторону этих дам.

— Надеюсь, хотя бы соль на этой помойке найдется, — ответил наконец Данатос. — Мясо на местном рынке я бы не рискнул покупать. Разве что такое, которое еще бегает.

В порт их привела необходимость пополнить не только припасы, но и команду. В то время, как они искали рынок поприличнее, Акыр искал таверну подороже. «Будь у нас выбор, — ворчал капитан, когда они сошли на берег со своей шлюпки, — я бы не набирал здесь вообще никого. Но сейчас единственный выбор, который у меня есть — это не набирать пьянчуг и наркоманов».

Приличный рынок они все-таки нашли. Расспросив без малого половину порта и едва избежав схватки с зазывалами на рынки неприличные. Впрочем, даже после всех расспросов понадобилось обостренное обоняние оборотня, чтобы разыскать один-единственный на весь город рынок, где не торговали тухлятиной и фальшивками, да еще и втридорога. Рынок для местных.

Здесь не орали зазывалы, не размахивали рыбинами толстые торговки, не клянчили милостыню лже-сироты и бродяги, не стояли со скучающим видом карманники. Каждое место за прилавком согласовывали с Вольницей, и налоги через администрацию города шли капитанскому совету. Любой, кто хотел торговать на Островах, должен так или иначе договариваться с морскими разбойниками.

Арделорейские купцы на Паланийских островах никогда не торговали. Брезговали. Но сегодня Лаэрт и Данатос увидели в порту сразу три корабля с новым красно-бело-черным арделорейским флагом с полосатой красно-черной лентой, обозначающей негласное разрешение на торговлю на территориях Вольницы. Акыр, увидев эти корабли, оплевал себе всю бороду.

К счастью, пиратский рынок предназначался для снабжения кораблей. Нанять повозку, чтобы доставить покупки в порт, оказалось не так уж дорого.

— Надолго, видать, собрались, — присвистнул возница. Он был явно из островных паланийцев, рыжий, крепко сбитый мужик с обветренным лицом. — Отплываете на юг?

— Ну не на север же, — весело ответил Лаэрт. — С севера много добычи не привезешь!

— Ваша правда, — мужик подкрутил ярко-рыжие усы. — Вольница на север, как в ссылку, плавает! А патрулировать острова кто-то должен. Товары на материк и с материка возить. Торговать наш брат умеет плохо — без обид — а жить как-то надо. Земля суровая, с урожаями тоже как повезет. Кабы не Вольница…

Данатос перестал слушать льстивого возницу. Он не верил ни единому слову оправдания, которые жители придумывали для морских разбойников.

Когда мореплаватель Фарнисс только получил звание командора, он, вернувшийся из путешествия на север, с ужасом рассказывал о том, как изменились приоритеты пиратского братства — вместе с главой капитанского совета, неофициального правителя островной части Палании. К власти пришел жестокий и жадный человек. Он встретил прославленного командора ультиматумом: или арделорейские торговые корабли начинают регулярные рейсы до островов, или ни один их корабль не будет допущен в эти воды.

Фарнисс решил, что даже такое откровенное оскорбление не стоит войны, и больше не вернулся на островную часть Палании.

— Ребеллион, — буркнул Лаэрт, как только болтливый рыжий возница уехал, — не слишком-то долго он размышлял над прозвищем! Слыхал официальный титул?