Мертвая вода: Стихи.

Не за горами Великий Исход,
погодите еще чуть-чуть,
и по шиферу неба, по пластику вод —
в добрый путь!

Побежим позорно, в чине ли, в ранге ли,

потащим добро — на горбу или волоком,
вот тогда станет ясно, о чем трубили архангелы
и по ком звонил колокол.

Предков могилы будут осквернены,

святыни разграблены,
Какие, к чертям, границы страны,
если ложки держим как сабли мы?

Хозяева новые вихрем гниения

протянут хищные руки.
Что им до наших гениев,
до науки?

Что им до наших обычаев

и жизни уклада?
Кому и сырые яйца бычьи
вкусней мармелада.

Спи, Ватикан, берущий на лапу,

отречешься не раз, не три и не пять,
проснувшись однажды, увидишь — сам Папа
вниз головой распят,

а вокруг завывают победно

адепты иной религии…
Давненько не было бед, но
доигрались до низшей лиги.

IV

И куда податься? Везде одно.
Спасайся еще, кто может,
забирайся в чащи, ложись на дно,
пачкай глиной белую кожу.

Никому не верь, никого не знай,

никуда не лезь прежде срока.
Мы еще найдем сокровенный край,
пусть и нет среди нас пророков.

Говорят, что там, на другом конце

пресловутого шара земного,
содрогнулись, услышав весь наш концерт,
и — ни слова.

Хорошо им там, где нас нет и нет,

ничего, как-нибудь своим ходом…
Но увидим самый спокойный рассвет,
и песок, и лазурную воду.

Там кенгуру и таинственные утконосы…

Прежде было смешно, а теперь — быть бы живу.
Никто не решит за нас все вопросы,
но и не страусы создают боевую дружину.

И нюхнувшие пороху — мы —

станем теми, на ком и удержится
от нелепой сумы, от недолгой тюрьмы
страна-громовержица.

Мудрую кровь вливая

в молодые мехи,
будем помнить вкус каравая,
родные стихи.

Новое житье —

пускай глубокие корни.
Много земли — все здесь твое;
не будь лишь трусливым, покорным.

Помни века удар,

что ты пережил!
Бежать отсюда некуда —
на ножи.

V

Здравствуй, Австралия, цветущая страна.

Славься, последний форпост свободы.

По морям, островам, по трущобам сна

собирай народы.

Приюти последних из тех, кто был

покорителем дикого сброда,

кто по счастью пока не отправлен в распыл,

кто не съеден и в рабство не продан.

Это мы, это мы присягаем тебе —
образцы уникального вида.
Будь нам матерью новой, арийский Тибет,
современная Атлантида.

Недалек этот день — ты узнаешь его —

к берегам подкрадется армада,
и гортанный призыв нападающего
возвестит о начале джихада.

И поймешь тогда, лиха фунт почем,

перед миром другим в одиночку.
Но из нас эту повесть каждый прочел,
так расставим над «i» все точки.

Мы припомним им, не скупясь на отвагу,

как горели Европа, Америка…
Пусть слагает великую южную сагу
тот, кто битву увидит с берега.

И потомок мой, ясноглазый, белый

(мольбу за него в астрал лью),
на крылатой ракете напишет умело:
«За Австралию!»

2006–2008

Вместо послесловия к поэме: