Мертвая земля

– Миледи, но ведь несколько человек были убиты… – растерянно пробормотал я. – И сейчас надо решить, хотим ли мы, чтобы справедливость восторжествовала. Прежде мы с вами не раз говорили о таких вещах, и мне казалось, что мы согласны во взглядах и оба считаем, что справедливости заслуживает абсолютно каждый.

Леди Елизавета ударила кулаком по столу с такой силой, что я невольно подскочил.

– Господи Исусе! – Голос ее возвысился до крика. – Вижу, что, пожив среди мятежников, этих подлых псов, вы научились у них дерзости, сэр! Вы законник, а значит, лучше других должны знать, что зачастую справедливость – всего лишь смиренная служанка политики. Ваша первейшая и главнейшая обязанность – защищать мои интересы! Вместо этого вы все лето торчите в лагере бунтовщиков, грязных отбросов нашего общества! Когда вы помогали Роберту Кетту вершить так называемое правосудие в соответствии с его чудовищными представлениями, вы хоть думали о том, какие последствия это будет иметь для меня?

Негодование, охватившее меня, неожиданно вырвалось наружу.

– А вы не задавались вопросом, миледи, почему эти люди вообще подняли бунт? – выпалил я, глядя собеседнице прямо в глаза. – Да потому, что у них не было выбора! Несправедливость и беззаконие, творимые алчными помещиками и продажными королевскими чиновниками, довели их до отчаяния! – Осознав, что зашел далеко, слишком далеко, я добавил уже совсем другим тоном: – Поверьте, я всегда думал о том, чтобы не причинить вам вреда каким-либо неосторожным словом или поступком.

Глаза леди Елизаветы метали молнии; на щеках, обычно бледных, проступили красные пятна; пальцы были сжаты в кулаки.

– Ну и ну, я просто ушам своим не верю! – возопила она. – Вы осмеливаетесь здесь, передо мной, защищать изменников и предателей?! А я-то всегда выделяла вас из волчьей стаи, которая меня окружает, и считала человеком, достойным доверия! Видит бог, я щедро платила вам за службу. Кто бы мог подумать, что вы поведете себя столь низко и проявите неблагодарность! – С горящим лицом она поднялась и заорала во весь голос: – Довольно! Не желаю вас слушать, жалкий приспешник бунтовщиков! Убирайтесь прочь! Я более не нуждаюсь в ваших услугах! Прочь! – Тут леди Елизавета схватила стоявшую на столе чернильницу и запустила ею в меня. – Пошел вон! – снова рявкнула она.

Отвесив неуклюжий поклон, я бросился к дверям и выскочил в коридор. Оказавшись там, я в изнеможении прислонился к стене. Несколько минут я стоял, тяжело переводя дух, и тер себе лоб, не замечая, что размазываю по нему чернила, забрызгавшие мои руки. Тут подоспели Пэрри и Бланш, – вне всякого сомнения, миссис Харри позвала Томаса, услышав, что леди Елизавета устроила мне разнос. Из-за закрытых дверей неожиданно донеслись рыдания: Елизавета плакала, громко и отчаянно всхлипывая. Бланш, метнув в меня уничтожающий взгляд, отправилась утешать свою госпожу.

К моему великому удивлению, Пэрри понимающе улыбнулся.

– Как я догадываюсь, она запустила в вас чернильницей? – осведомился он.

– Да. Я… я позволил себе лишнее. Леди Елизавета прогнала меня прочь и заявила, что более не нуждается в моих услугах.

– Вам повезло, что ей под руку не попалось пресс-папье, – усмехнулся мой патрон. – Если она ограничилась чернильницей, значит впоследствии пожалеет о своей вспышке. Пройдет несколько месяцев, и она прикажет за вами послать. Можете не сомневаться, я хорошо ее знаю.

– Не уверен, что пожелаю вновь служить леди Елизавете, – пожал я плечами. – Она даже не соизволила поблагодарить меня за то, что я спас ее родственника от виселицы.

– Тем не менее просьбе о помиловании все же пришлось дать ход, и это вызвало ее недовольство, – пояснил Томас. – Вы же понимаете, подобные прошения могут иметь нежелательные последствия.

– Понимаю. А еще я понимаю, что мне вряд ли стоит возвращаться сюда.

– Вы чересчур обидчивы, сержант Шардлейк, – покачал головой Пэрри. – Сейчас, после того как вы запятнали себя сотрудничеством с бунтовщиками, вам особенно необходим могущественный покровитель. И хотя леди Елизавета заявила, что более вам не доверяет, уверен, она покривила душой. Людей, которых она удостаивает доверия, не много, и вы по-прежнему принадлежите к их числу. Поразмыслите об этом на досуге. А сейчас идемте, попытаемся смыть с вас чернила. У меня имеется изрядный опыт по этой части, ибо мне самому множество раз приходилось служить мишенью для чернильницы.

Глава 85

Восьмого сентября, вскоре после полудня, мы наконец-то добрались до Лондона. На протяжении всего пути я пребывал в самом мрачном расположении духа; сердце мое по-прежнему точила обида на леди Елизавету. Попытки Барака и Николаса узнать, что произошло в Хатфилде, остались безрезультатными, ибо в ответ на любые вопросы я требовал оставить меня в покое. Несмотря на все усилия мастера Пэрри, полностью смыть чернильные пятна с моих рук и мантии не удалось. Лиз Партлетт тоже погрузилась в унылое молчание, – по всей вероятности, мысли о предстоящей жизни в Лондоне внушали ей беспокойство.