Мертвая зона<br />(Повести)

Всего лишь около сорока лет тому назад Ашхабад был разрушен страшным землетрясением. Случилось это незадолго до рождения Воронцова. Сейчас же он не видел ни малейших признаков разразившейся катастрофы. Красивый и чистый город, светлые, высокие дома, очень много зелени и цветов. Не верилось, что здесь край советской земли, что в каких-нибудь сорока-пятидесяти километрах — граница.

Воронцов ожидал увидеть в управлении признаки подготовки к сложной операции — ничуть не бывало. Едва он вошел в здание, почувствовал неторопливый, деловитый ритм работы, как будто особых событий не предвиделось.

Поднявшись по лестнице, вошли в приемную начальника войск. Старший лейтенант Таланов доложил о прибытии дежурному — рыжеватому капитану с повязкой на рукаве. Воронцов, козырнув, назвал себя.

— Раздевайтесь, — будничным голосом сказал капитан. — Шинель можно повесить здесь, в приемной. Генерал вас ждет.

Дверь открылась, и в приемную вышел из кабинета рослый майор, уже в годах, с режущим взглядом внимательных глаз, с глубоко вырезанными ноздрями горбатого носа.

— Товарищ генерал, — останавливаясь в двери, сказал он, — прибыл лейтенант Воронцов из Прибалтийского пограничного округа.

— Тогда задержитесь еще, Яков Григорьевич, — донесся голос из глубины кабинета.

«На мне ведь не написано, что я лейтенант Воронцов, да еще из Прибалтики», — подумал Алексей.

Вслед за майором, которого начальник войск назвал Яковом Григорьевичем, Алексей вошел в кабинет. Навстречу им поднялся из-за письменного стола среднего роста, слегка полнеющий генерал с бледным, немного одутловатым лицом, темными живыми глазами.

Привычка повелевать сказывалась в его манере держаться, но уже одно то, что генерал вышел из-за стола и встретил Алексея чуть ли не у двери, говорило о важности известий, какие он ждал.

Приняв рапорт, генерал протянул руку, здороваясь, назвал себя, спросил, хорошо ли Воронцов долетел, вовремя ли был отправлен самолет.

— Прошу садиться, — вскрывая пакет и проходя за массивный письменный стол, сказал генерал.

Внимательно прочитав какой-то документ и рассмотрев схему, как понял Алексей, левого фланга участка отряда, он вскинул глаза на прибывших, будничным тоном сказал:

— Я вас не представил друг другу. Лейтенант Воронцов, майор Ковешников.

— Я догадался, — сказал Воронцов.

— Как ты догадался? — спросил Ковешников.

— По имени и отчеству. О вас мне рассказывал подполковник Аверьянов.

Алексей замолчал: слишком по-домашнему начался разговор, как будто приехал он не в штаб погранвойск, а к знакомым в гости.

— Ну что ж, спасибо Дмитрию Дмитриевичу, что помнит старых друзей, — отозвался Ковешников. — Прошу прощения, товарищ генерал, отвлеклись от дела.

— Нет, ничего… Работать вам вместе, так что любой разговор — к делу, — ответил начальник войск. — В общем, все, о чем говорили, Яков Григорьевич, остается в силе. Дополнительные указания получите, как только будет проработано это письмо. Можете с лейтенантом Воронцовым отправляться на участок вашей комендатуры.

— Есть, товарищ генерал, — ответил Ковешников по-уставному, — если позволите, заеду посоветоваться с Амангельды, пригласим еще Лаллыкхана: вдвоем, а то и втроем вспоминать сподручнее.

«О чем вспоминать? — подумал Алексей. — И кто такой Амангельды?»

— Что ж, думаю, визит к Амангельды будет нелишним, — согласился генерал. — Готовьтесь в любую минуту выехать на границу.

— Вдоль границы и поедем, — сказал майор. — У Амангельды там до сих пор своя личная дозорная тропа, по ней и пройдем к комендатуре — где на лошадках, а где пешком. Его аул уже в моих владениях.

— Желаю удачи. В случае необходимости находи меня где угодно, в любое время, докладывай лично… Лейтенант Воронцов, поступаете в распоряжение майора. Все инструкции получите у него. Советую излишней инициативы не проявлять, но и не чувствуйте себя гостем…

— Постараюсь оправдать доверие, товарищ генерал.

— Вот и хорошо. Все, что нужно, вам расскажет и покажет Яков Григорьевич. Приступайте к выполнению задачи.

Воронцов вслед за Ковешниковым взял под козырек, вышел из кабинета.

Какие он мог сделать выводы?

Прежде всего, генерал и Ковешников знали друг друга давно, и майор пользовался неограниченным доверием начальника войск. Это ощущение взаимного уважения людей, давно работающих вместе, неплохо подействовало на Воронцова, поскольку ему тоже были выданы кое-какие авансы. Очень даже не последнее это дело, если тебе доверяют.

…Сели в дожидавшийся их вездеход и покатили по улицам города. Первые минуты молчали, приглядываясь друг к другу.

— Звонил мне Дмитрий Дмитриевич-то — подполковник Аверьянов, — нарушил наконец молчание майор.

— Просил и меня поклон передать… А как вы догадались, что я — Воронцов и что прибыл из Прибалтики?

— А чего ж тут хитрого? Вон какой бледнолицый! У нас таких и не встретишь. Воронцова ждали, — значит, ты…

Алексей немного помолчал, отметив логичность и простоту объяснения, затем сказал:

— Подполковник вспоминал, как вы вместе с ним служили…

— Служили не тужили… Служба, она всегда служба, — неопределенно ответил Ковешников.