Мертвая зона<br />(Повести)

Медики тут же занялись своим таким нелегким в этих условиях, но привычным и необходимым делом: включили свет от аккумулятора, зажгли спиртовку, стали распаковывать инструменты и бинты.

— Мы пришли, чтобы вывести вас отсюда, — сказал Семакин, — но вижу, что у вас есть и раненые, и ребятня. И все же, на войне всякое может случиться: что, если немцы продвинутся вперед? Уничтожат ведь всех… Надо решать, что делать…

— А вы не давайте нас захватывать, — выступив вперед, ответил совсем белоголовый старик, очевидно старший среди укрывавшихся здесь. — И так, гляди, сколько отдали фашистам, да и что проку в старых и малых?

— Не пощадят они ни старых, ни малых, — ответил Семакин. — Раз уж мы пробрались сюда, и вы сможете уйти…

Женщины заговорили наперебой:

— А дети?.. Вы взрослые, вон какие здоровые, да и то ползком — вся одежда в грязи. А как с малыми ребятами? Всех ведь перестреляют.

С этими доводами невозможно было спорить.

— Мы уж лучше тут подождем, пока не вышибите фашистов, — снова вступил в разговор старик. — А вышибить обязаны беспременно! Ежели молодки, у кого детей нет, решатся, пускай идут, а мы, старые, тут подождем… Докторов привели, продуктов доставили, спасибо…

Сергеев видел, что и Семакин сомневается, имеют ли они право настаивать на эвакуации гражданских? Придется изыскивать другие средства спасения блокированных в церкви. Какие?

В это время снаружи возле узкого, как бойница, окна с узорчатой, каслинского литья, решеткой послышался голос:

— Товарищ старший лейтенант Сергеев!.. Это я, сержант Зинченко… Вам передана из Сталинграда радиограмма. Срочно вызывают в Сталинградское управление НКВД, а старшему лейтенанту Семакину, товарищ майор передал, приказано остаться с милицейским взводом в распоряжении майора Буланова.

— Спасибо, сержант, понял вас… Слышал, Герман Александрович?

— Слышал, — отозвался Семакин. — Все-таки добился своего Буланов. Может быть, он и прав… Пошли обратно на КП, будем разбираться…

— Мы с Верой остаемся, — донесся голос Хачатурова.

— Вера, мне приказано вернуться, — сказал, скрепя сердце, Сергеев, видя, что она уже готовит раненого подростка к операции, разрезая на его плече жесткую, как кора, от запекшейся крови повязку.

— Хорошо, Глеб, иди и не беспокойся, — ответила она таким тоном, будто провожала его в довоенное время на службу. — Будь осторожен, — добавила она. — Мы с Арамом Тиграновичем остаемся: тут много работы…

Глава 19 ОПЕРАЦИЯ «ГАЙВОРОНСКИЙ»

Обратную дорогу к Сталинграду — ползком через нейтралку к командному пункту майора Буланова, оттуда через Луковый овраг и открытое пространство к Волге, переправу на левый берег, а после броска на попутной машине снова на правый, в район штолен управления НКВД, — Сергеев проделал как во сне, с мучительным чувством вины перед Верой, которую он сам, как ни оправдывайся, отвез к врагу и оставил между позициями на нейтралке.

У Лукового оврага в запертой изнутри и снаружи церквушке прибавилось еще два обреченных смертника и нисколько не прибавилось гарантий всем блокированным остаться в живых… И как только он мог согласиться взять Веру с собой, завезти бог знает куда и бросить под носом у немцев, которые вот-вот пойдут на очередной штурм?

Садясь в кабину полуторки, чтобы ехать по левому берегу к Сталинграду, Сергеев случайно увидел свое отражение в зеркале водителя: никогда у него не было такого затравленного выражения глаз, смотрящих из глубоких орбит «с того света». Резко прибавилось в висках седины.

И левобережье Волги, и примыкающая к Сталинграду часть Волго-Ахтубинской поймы — все забито войсками, передвигающимися на машинах, тягачах, лошадях, пешим строем. У переправы, дожидаясь баржи на правый берег, Сергеев прошелся вдоль уреза воды, отыскивая свободное место, где бы можно было присесть, протянуть натруженные ноги и хоть немного расслабиться. В полной темноте, освещаемой вспышками поднимающихся и опускающихся за Волгой ракет, строилось какое-то воинское подразделение: доносились негромкие команды, перекличка вполголоса, затем — доклад:

— Товарищ майор, полк построен… В наличии… Больных… Легкораненых…

В ответ знакомый голос:

— Вольно… Первый и второй батальоны — на переправу, грузиться в баржи, как только прибудут. Третий — в укрытие. Все по своим местам…

Сергеев подошел ближе, увидел примостившегося на перевернутой вверх дном дырявой лодке майора Джегурду, рядом с ним — несколько офицеров в плащах и плащ-накидках. При свете далеких ракет рассмотрел на коленях у майора то ли карту, то ли план части города, увидел, что левая рука у майора по локоть в гипсе, подвешена через шею на косынке из куска плащ-палатки.

Обменявшись несколькими фразами, командиры отдали честь майору, направились к своим подразделениям. С Джегурдой остался лишь один, да несколько поодаль примостился на ящике из-под снарядов солдат — по-видимому ординарец.