Мертвая зона<br />(Повести)

Сергеев еще раздумывал, подходить ли ему или не подходить (Джегурда, судя по докладу, командовал теперь не батальоном, а полком) в такой ответственный момент, как переправа через Волгу, дел ему хватает, но тот сам его окликнул:

— Никак, Глеб Андреевич! Товарищ старший лейтенант! Смотри-ка, где встретились! Если в Сталинград через Волгу, давайте с нами!..

— Об этом и хотел спросить, — сказал Сергеев, подходя ближе и отвечая на рукопожатие.

— …Лейтенант Самсонов, — представился ему остававшийся рядом с Джегурдой молодой рослый офицер.

Сергеев назвал себя, ничем не выдав, что тут же его узнал при свете ракет по фотографии, которую показывал ему накануне особист Мещеряков. Это был тот самый Портнягин-Самсонов, которого он, Сергеев, не должен был замечать, однако при случае обязан подстраховывать и даже, если понадобится, незаметно для других опекать. Но сейчас в такой опеке не было необходимости. Мысленно Сергеев определил его для себя «ежиком», однако «ежик» этот был ростом не менее ста восьмидесяти сантиметров, атлетического сложения. Приметы сходились: светлые глаза, темные ресницы, овальное лицо, широкий, немного окошенный лоб, уходивший под козырек фуражки.

«Посвящен или не посвящен майор Джегурда в истинную деятельность Портнягина-Самсонова, и в чем она состоит, эта деятельность?» Такие вопросы Сергеева не должны были интересовать. Следуя наказу капитана Мещерякова, он не проявил к Самсонову никакого внимания, вскинув руку к фуражке и назвав себя, снова повернулся к майору:

— Что ж, в гипсе и на передовую? Ранение, я вижу, с повреждением кости?..

— Товарищ майор, разрешите идти в подразделение? — перебив Сергеева, спросил Самсонов, быстрым движением отдал честь и добавил: — Я буду у начальника штаба…

— Да, идите, — сказал Джегурда, проводив его взглядом, не спрашивая, что за «подразделение» тот имеет в виду у начальника штаба.

А Сергеев подумал: «Значит, действует Портнягин-Самсонов, и, как сказал капитан Мещеряков, не один Гайворонский его печаль-забота…»

Когда Самсонов ушел, Джегурда поправил свою закованную в гипс руку, ответил:

— К сожалению, вы правы, пуля задела кость, однако развернуть карту или подписать приказ можно и одной рукой, тем более что правая пока цела. Правда, закуривать неудобно, приходится спичечный коробок зажимать коленками или вот своего Савченко просить помочь… — Джегурда кивнул в сторону ординарца, деликатно пристроившегося на ящике из-под снарядов поодаль, чтобы не мешать разговору командиров.

— А вы?.. По каким делам были на левобережье? Из госпиталя?..

— Отвез жену, считайте, прямо к немцам, точнее, к румынам в Луковый овраг на нейтральную полосу в блокированную церковь, где заперлись гражданские — женщины, дети, старики…

Сергеев поделился своей тревогой и коротко рассказал о путешествии по Волге, «купании» под бомбежкой, доставке хирургов — «медицины» к раненым, запертым в церкви.

— Решение жены зависело от вас? — спросил Джегурда.

— В том-то и дело, что сама настояла. Ни я, ни начальник милиции комиссар третьего ранга Бирюков не могли ее отговорить…

— А почему вы считаете, что здесь, в городе, для нее меньше опасности? Нажим немцев все усиливается. Атакуют они наши позиции со все нарастающим ожесточением, та же переправа и все, что с нею связано, — под непрерывными обстрелами и бомбежками… В Луковом овраге все-таки не главное направление удара, позиции майора Буланова хорошо укреплены, положение на передовой, насколько я знаю, более-менее стабилизировалось…

Джегурда явно «успокаивал» Сергеева, отлично понимая, что наступление немцы могут начать на любом участке фронта.

«Как раз и начнут давить с флангов, чтобы, расчленив оборону — а это им уже удалось сделать в нескольких местах, — вести потом бои на уничтожение по частям…» — подумал Сергеев.

— Три дня не был в городе, — сказал он, — вижу по скоплению наших войск на левом берегу, что положение намного осложнилось. Может быть, введете в курс дела?

— Командующий фронтом со мной пока не советуется, — ответил шуткой Джегурда, — и оперативными сводками не снабжает, однако кое-что о нашей 10-й дивизии НКВД могу сказать. Да и сами, наверное, знаете… В августе оборону держали мы протяженностью в пятьдесят километров пятью полками, плюс 21-й и 28-й учебные батальоны, два батальона курсантов, отряд Волжской флотилии, 73-й бронепоезд войск НКВД, конный полк, еще сводный полк, батальон 91-го железнодорожного полка да рабочие истребительных батальонов. Всего-то не более шестнадцати тысяч человек…

Сергеев промолчал: все это было ему известно по информации Воронина на совещании в управлении НКВД.