Мертвая зыбь

Из докладной записки Якушева

о третьем свидании с «Верховным»:

«…в Сантен-Сервон прибыли с Кутеповым в десятом часу утра. Встретил нас барон Сталь фон Гольстейн и проводил прямо в гостиную. Николай Николаевич пополнел и опять смотрит бодрячком. Вспоминал наши прошлогодние беседы и тут же сообщил:

— Доверяю только Александру Павловичу. Он — и никто другой!

Я рассказал о Маркове, о его плане уступки Бессарабии румынам и заявил, что мы на это идти не можем. Встречено с полным одобрением.

Доложил, чего достиг «Трест», о затруднениях, мол, в связи с увольнением из-за военной реформы некоторых бывших офицеров мы потеряли связь со многими воинскими частями. Заговорили о Туркестане, о басмачестве, — мол, «свет с Востока». Ответил: «Боюсь сепаратизма». Он убеждён в своей популярности на Востоке: «Ну, магометане мне поверят». Рассказал о предстоящем приезде представителя американских деловых кругов и переговорах с ним о займе.

Показал ему новый червонец и предложил сыграть на понижение курса советских денег.

— А сколько надо для этого?

— Миллион золотом.

Промолчал. Разговор о положении в России. Говорю:

— Нарастает недовольство. Народ стосковался по самодержавной власти.

— Как мыслится переворот?

— Объявляется военная диктатура. Но не скоро. Позовём ваше высочество от нашего имени, от имени Монархической организации центральной России.

Он задыхается от волнения:

— А как же народ?

— А народ не спросим. Ни Земского собора, ни Учредительного собрания. Позовём мы. Мы и есть народ.

Радостный хохот. Заходит разговор о декларации, которую «Верховный» опубликовал в американской печати. Критикую: неосторожно обещана амнистия всем служившим у большевиков, необдуманное решение земельного вопроса. «Верховный» вертится, гримасничает, признает, что допустил неосторожность, не согласовав с «Трестом»: поступил так, чтобы парализовать выступление Кирилла Владимировича. О поляках: он должен сделать вид, что не знает о нашем договоре с поляками. О евреях: «народный гнев», то есть погромы, организует Марков. Затем последует высочайшее повеление о прекращении насилий.

Беседа прервана для завтрака. Появилась супруга Николая Николаевича — Стана, Анастасия. Очень бодрая, южный тип лица, глаза — маслины, в волосах — седина. Чмокнула меня в лысину:

— Вы не знаете, как вы мне дороги. Я постоянно волнуюсь за вас.

После завтрака прощаемся. Отбываем с Кутеповым в Париж».

54

На следующий день Якушев встретился в ресторане с Третьяковым, бывшим министром Временного правительства. Прочёл нечто вроде лекции об экономическом положении в России и просил денег.