Мертвая зыбь

- Я это предвидел и предупредил, чтобы без нашего разрешения никого в Россию не посылали. "Трест" за их безопасность не отвечает. А по поводу посылки на съезд их делегата было сказано, что наше приглашение три недели провалялось в канцелярии Высшего монархического совета на Лютцовштрассе и попало к Маркову после того, как представители с мест разъехались. Вот, мол, какие промахи мешают нашей многотрудной работе, вызывают боль и разочарование.

Якушев привез письмо великого князя Дмитрия Павловича, адресованное "Тресту", и огласил его в Политическом совете и на Болоте специально собравшейся "пятерке".

"Передайте единомышленникам, что я душой с ними, - писал Дмитрий Павлович - ...праздничный колокольный трезвон возвестит, что настал великий час..."

Аудиенция у Николая Николаевича и обещание денег "Тресту" подняли авторитет Якушева среди монархистов - членов МОЦР. Ртищев настаивал на его поездке в Петроград, там, по его словам, образовались сильные группы во главе с "весьма достойными людьми".

Якушев не возражал, но сказал, что поедет туда после реорганизации Политического совета "Треста". Сейчас он занят подысканием авторитетного в военном деле кандидата, который мог бы возглавить штаб "Треста". О ком речь? Пока тайна.

На этом совещание кончилось. Якушев остался наедине со Стауницем. Тот сообщил ему уже известные сведения об отъезде Романа Бирка в Ревель, о том, что "окно" на эстонской границе организовано и действует.

Якушев спросил с Зубове.

- Слишком осторожен, - ответил Стауниц. - Нервничает. Напуган. Но имеет большие возможности.

- Посмотрим, как он их реализует.

28

В Москве, в доме на Лубянской площади, внимательно следили за опасной возней, которую поднимали контрреволюционные группы, подобные "пятерке" Стауница. Ликвидировать их еще не настало время: с этими группами стремились связаться эмигрантские монархические организации за границей. Поездка за границу придала Якушеву в глазах заговорщиков вес: он был принят "самим" Николаем Николаевичем, уполномочен Верховным монархическим советом. Росту авторитета Якушева способствовало и его сообщение о том, что пост начальника штаба МОЦР согласился принять генерального штаба генерал-лейтенант, имя которого он не может пока назвать по соображениям конспирации.

Николай Михайлович Потапов посетил Артузова. Артузов положил перед Николаем Михайловичем несколько внушительных папок и оставил его наедине более чем на два часа. Когда же вернулся, то разговор зашел не о деле, а о Достоевском и его "Преступлении и наказании", вернее, о том как изображен в романе следователь Порфирий Петрович.

- Я лет пять назад видел в роли Раскольникова артиста Орленева. Он меня привел в восторг. Но исполнитель роли Порфирия был не менее талантлив. Забыл его фамилию. А роль ведь труднейшая... - говорил Потапов.

Артузов интересовался театром и литературой и охотно поддержал этот разговор:

- Достоевский говорит о деле следователя, что это искусство, в своем роде художество. И описал Порфирия Петровича замечательно. Логика, убедительность доводов, глубокий психологический анализ душевного состояния Раскольникова - вот пути следствия. А его игра с Раскольниковым! Игра в простодушие, с виду такой безобидный чиновник, куда ему до Раскольникова! А как он расставляет ловушки? Молодым следователям надо читать и читать эти главы романа. Профессия следователя - наблюдать, наблюдать и, отталкиваясь от деталей, искать главное. Но, разумеется, время другое, и преступления, которыми мы занимаемся, другие. Враги говорят о каких-то сверхъестественных методах следствия в ГПУ, чуть ли не о гипнозе. Чепуха! Стараешься доказать подследственному, что дело, ради которого он рисковал жизнью, обречено, что он был обманут и действовал вслепую, не понимая, кому служит. Конечно, встречаются исступленные фанатики. Но и тут мы не забываем о том, о чем всегда говорит Дзержинский: надо помнить, что лишенный свободы ограничен в защите; лишение свободы есть зло, но к нему еще надо прибегать, чтобы восторжествовало добро и правда... Дело, с которым вы познакомились, тоже нужно делать, чтобы восторжествовала правда.

- Понимаю. Я прочитал все материалы о "Тресте". Кого же я должен играть в этой увлекательной пьесе?

- Мы, так сказать, одолжили вас у нашего военного ведомства. Зная вас, Феликс Эдмундович считает, что именно вы можете с успехом изображать начальника штаба "Треста". Якушев, при всех его способностях, не авторитетен в военных вопросах.

- Якушев... Поразительно, как вы могли перевоспитать такого зубра. Я его немного знал, ума ему не занимать, ловкости тоже... Когда-то он ловко сделал карьеру...

Позвонил телефон. Артузов сказал в трубку:

- Конечно. Прошу. - И продолжал, обращаясь к Потапову: - Сейчас придет Якушев. Я вас оставляю одних, так вы лучше договоритесь.

И он вышел. Через несколько минут вошел Якушев.